По-видимому, одолеваемый чем-то более первобытным, Сайлас подошел к плачущему мужчине и нанес ему несколько ударов ногами, пока тот пытался защититься. Звуки трескающихся костей регулярно раздавались в ночи, это была песня ужаса и уныния, сопровождавшая акт, казалось бы, бесчеловечного, неумолимого насилия.
Сайлас успокоился только после того, как человек перестал защищаться — он лежал плашмя, большинство его костей было сломано, кровь текла, как у убитого на дороге. Присев, Сайлас снова поднял его за воротник, заставив мужчину поморщиться и тихо вскрикнуть от боли, шарканье его костей было больнее самой смерти.
“Ты не обязан отвечать”, — сказал Сайлас. “На самом деле, пожалуйста, не надо. Продолжай свою тупость. Дай мне повод продолжать возвращаться к этому вопросу и использовать тебя как грушу для битья, чтобы попытаться снять часть гребаного гнева, из-за которого мне хочется врезаться головой в стену. Давай. Скажи мне отвалить еще раз”.
“…” мужчина, однако, ничего не сказал. Выпуклый, покрытый синяками глаз в ужасе уставился на Сайласа; кровь текла из каждого отверстия, каждая кость в его теле, казалось, была сломана. У него едва хватало сил дышать, не говоря уже о том, чтобы протестовать.
“…” Сайлас стиснул зубы, заставляя себя успокоиться, когда он сделал глубокий вдох. “Тогда давай попробуем еще раз. Кто ты?”
“…Я-Я-Я…”
“Я, я, я, я, я, блядь, что?!”
“Я… я Тессар!” — мужчина вздрогнул и попытался отступить, когда увидел, что Сайлас поднял кулак, но только еще больше поранил себя в процессе.
“Тессар. Тессар. Тессар. Очень хорошо. Я запомнил твое имя. Теперь, Тессар, ты подробно расскажешь, почему твои хозяева послали гончих на замок”.
“Я… я не знаю”, — бормотал Тессар, плача открыто и свободно. “Я… я всего лишь прислужник. Я ничего не знаю! Я ничего не знаю!”
“ЧУШЬ!” Сайлас оттолкнул мужчину назад и ударил его о землю, в результате чего тот извергнул полный рот крови, а звук щелкающих костей раздался еще раз. Кровь и дальше начала вытекать из разорванного рта мужчины, булькающие звуки присоединялись ко все более поверхностному дыханию. “Ты должен что-то знать! Я же сказал тебе, у меня есть все гребаное время в мире… эй, эй? О, черт”, — вздохнул Сайлас, отпустив ошейник, и тело, хромая, опустилось на землю. Человек умер — его единственный глаз расширился, призрачный, испуганный, кровь текла по его губам.
Сайлас ухватился за капюшон мужчины и вытер руки, после чего подошел к тому месту, где оставил мешок, подобрал его и сел у костра, откупорив последний кувшин вина, который у него был. Хотя ответов он пока не получил, он не волновался. Было еще время. По крайней мере, он знал, что этот человек здесь — даже спустя столько дней после нападения.
“Точно, тот фолиант, который он держал в руках”, — пробормотал Сайлас, оглядываясь вокруг, пока не заметил фолиант — внутри костра, только несколько остатков толстой кожи осталось, вся бумага сгорела. “Ну что ж”, — пробормотал он, отключаясь, и посмотрел дальше на север, где за последними деревьями он впервые увидел открытый Колодец. Вместо того чтобы сразу бежать туда, он решил немного успокоиться и отдохнуть, поскольку подозревал, что его быстро убьют, как только он переступит порог.
Его резко поднял на ноги треск ветвей, он вскочил на ноги, выхватил меч и повернулся к источнику звука — туда, где он убил Тессара. Там, нависнув над его трупом, Сайлас увидел одно из самых странных зрелищ в своей жизни — всех тех, что он видел в этой жизни, включительно. Там стояла белая лань, а на ее голове сидел черный ворон. Оба перевели головы с трупа на него, почти как люди, и смотрели на него. Сайлас застыл на месте, почти желая встать на колени под этими глазами.
“Видит ли он нас? ” — спросил ворон.
“Он нас видит”, — ответила лань.
“Он чувствует нас? ” — спросил ворон.
“Он чувствует нас. ” — ответила лань.
“Верит ли он в нас?” — спросил ворон.
“Он не верит в нас. ” — ответила лань.
“Как он может не верить в нас?” — спросил ворон.
“Ведь для него мы не настоящие, дорогая ворона.” — ответила лань.
“Мы реальны для всех”.
“Не для тех, кто не понимает”.
“Не для тех, кто не любит”.
“Не для тех, кто распускает руки”.
“Не для тех, кто не видит”.
“…” Сайлас остановился и уставился, застыв на месте, прежде чем тихо пробормотать. “Какого хрена?”
Глава 87. Их история
Глава 87 Их история
Лань наклонилась вперед, нависая над трупом, а ворон продолжал смотреть на Сайласа. Из черных глаз лани, похожих на бездну, появились белые нити света, осветившие весь лес и даже ослепившие Сайласа из-за интенсивности света. Через несколько мгновений, открыв глаза, он увидел, что лань снова стоит прямо, а труп исчез.
Оба животных смотрели на него и снова молчали. Сайлас сам был во многом — любопытен, растерян, испуган — и сам молчал. Это был странный взгляд, уходящий корнями в неземную тишину, не поддающуюся пониманию. Время не шло — по крайней мере, Сайласу так казалось. Казалось, что он опирается на ноги лани и крылья ворона, словно подчиняясь странным животным.