Мастер Лабиринта

Когда я доел, Константин все так же сидел над нетронутым обедом и смотрел в сторону. Его губы беззвучно шевелились.

- Эй! - Я дёрнул его за рукав. Поэт вздрогнул и растерянно улыбнулся.

- Ты завис. - Произнёс я. - Что-то случилось?

- Нет. Нет. - Константин прикрыл двумя руками лицо и жёстко потёр его. - Норма.

Глянул на свою тарелку. Он заказал соевую котлету и рис. Омерзительное сочетание: зеленовато-коричневое и желтовато-белое.

- Мне вдруг пришло в голову, что моё место здесь. - Сказал он.

- Мм... в столовой?

- На столе. На месте курицы. - Константин не улыбнулся. Отодвинул от себя блюдо. - Хотя эта дрянь - не курица. Не буду я это есть. Тебе чай взять? Или что тут ещё...

Я отрицательно качнул головой. Он поднялся и пошёл к шкафу с чашками, но по пути свернул к рукомойнику. Отвинтил воду на полную и сунул голову под струю.

Я заглянул в его блокнот. Четверостишья выглядели как тире разной длины: он вымарывал до чёрных полосок каждое написанное слово.

Поэт вернулся без чая, с водой капающей с волос на плечи, и опять смотрел в окно.

- Мне кажется, - сказал я после долгой неуютной тишины, - у Мастера какие-то другие цели. Не те, что он говорит. И... я хочу уйти. Хотел уйти.

- Так уходи. - Удивлённо.

- Он пригласил Мая Ракхена. Ты знал?

- О. Это здорово! Ракхен тут будет учить? Или в качестве кого?

- Учил. ...Учить. У нас с ним был урок.

- Ракхен чуток странный, - Константин провёл пальцами по волосам, стряхивая воду. - Но мировой.

- Извини, что я спрашиваю... - Давно хотелось спросить. Я замялся: - Кто тебе Май? Он тебя привёл...

- Вот тебе оно надо?

- Извини. - Я наклонил голову, - Извини, мне просто кажется, что Мастер Седек специально, чтобы...

- Как раз то, что я слышал об ариста! - Константин поднялся. Хмыкнул. - Паранойя, ваше имя паранойя.

- Я другое слышал. - Буркнул я.

- Вокруг тебя тут всё не вращается. - Константин добродушно положил мне руку на плечо, нарушая разом десяток правил. - Пойдём в галерею лучше? Беспокойся об учёбе, а не ищи заговоры.

В галерее на каждом полотне Золушка. Видеть её, нарисованную другими, не хотелось:

- Когда я смотрю на чужие картины, то чувствую себя так, будто подглядываю, как взрослые занимаются сексом.

Константин хохотнул легко:

- Тоже мне, невзрослый. Так где поищем вдохновения?

- Пойдём в Лабиринт.

Улыбка с лица Константина исчезла.

- Ты сможешь вновь поискать нужное место.- Пояснил я. - У тебя должно получиться.

- А тебе это зачем?

- Может, браслет найду.

Мы сгрузили тарелки на стол для грязной посуды и незамеченными прокрались по коридорам особняка.

Лабиринт был заперт. Кованая решётка закрывала вход, а тяжёлый замок - решётку. Я вздохнул с облегчением.

Мне нужно туда, чтобы понять, что со мной в нём творится. Но один я боюсь. Впрочем, вдвоём тоже боюсь. Решётка - как разрешение не ходить. Я попытался, у меня не получилось, никто не виноват, и я не трус.

- Неудача. - Подёргал Константин преграду.

- Пойдём отсюда... - Попросил я, потому, что поэт все ещё стоял, осматривая замок. - Когда у нас следующий урок, не знаешь?

- Тебя что, это останавливает? - Усмехнулся он, ткнув в «это» пальцем. - Не так уж высоко, перелезем.

- Так нельзя. Заперто же.

Константин подошёл к стене, высматривая удобный участок. За ночь коралл вырос ещё на двадцать сантиметров. Чем он моложе - тем более пористый. В крупные каверны наверху можно просунуть пальцы, а некоторые из них даже годятся для носков ботинок. Если дотянуться.

Вчера последовать за Маем было невыносимо тяжело, но я сделал это, потому что боялся его потерять. Сейчас я пришёл сам, и Константин меня подбивает нарушить правила. Нельзя входить туда, где закрыли специально. Если у тебя нет полномочий - не положено.

- Давай сюда. - Подтолкнул меня к стене поэт.

Из-за этого «не положено» пальцы онемели и едва слушались. Я вцепился ими в ближайшую лакуну. Затем - в следующую выше. Константин обнял меня под коленями и подтолкнул вверх. Я проехался животом по кораллу и застыл на долгий миг, лёжа грудью на крае стены и не чувствуя опоры ногами. Осторожно подтянул всего себя вверх. Перебросил ноги на ту сторону, и, оглянувшись дважды, спрыгнул в лабиринт.

Поэт спрыгнул рядом и, морщась, потёр висок.

- Поверху пойдём? - Кивнул он на стену, через которую мы перебрались. - Оттуда хорошо все видно.

- Нас в том числе. Если из особняка Агата заметит?

- Твоя правда. - Константин двинулся вперёд первым.

Чувство неправильности засело занозой. Мы забрались в лабиринт через стену рядом с главным входом. Я хорошо помнил схему конструкции, но никак не мог сообразить, где мы.

Первый же поворот, который мы с Константином выбрали, привёл в тупик.

И следующий.

И следующий.

... Вокруг темно и я вновь бегу от хлещущих со всех сторон лезвий. ...то Фредерика горячей тяжестью висит на моем плече и мы идём, идём... что я шлёпаю промокшими ботинками по масленой жиже в Рыбьем городе, и лампы гудят как голодные насекомые.

- Да что ж это такое...? - Поэт сжал виски двумя руками. - Не пойму куда идти. Мысли скачут.