Мастер Лабиринта

В коробке блестел перстень, который я видел на Мастере, какие-то блокноты, связка медальонов. Старая обожжённая книга. Нож Рассекающий-Кости, которым я вырезал у Мастера глаз.

- Это всё, что Агата вынесла из особняка. - Сказала Мария.

Когда мы уходили, Саградов разрушил и лабиринт, и здание. Земля под ними поехала в сторону и строения медленно провалились в подземные пустоты. По-моему, зря. Дом был красивый и ни в чём не виноватый.

- Это принадлежит тебе. - Золушка подвинула шкатулку. - Потому что ты Мастер.

- Да трижды! Отвали от меня с этим хламом!

- У тебя нет выбора.

- У меня всегда есть выбор! - Глупо себя чувствую. Вскочил, кричу на неё, а она отвечает спокойно, как девушка-Будда.

- Видишь? Ты - Мастер.

Я плюхнулся на место, и чтобы прекратить этот разговор - на нас опять оглядывались, захлопнул шкатулку и смёл в рюкзак. Выброшу, когда она не будет смотреть.

Золушка подождала, пока я застегну змейку - и подвинула по столу ещё одну коробку. На этот раз - картонную и продолговатую.

- Что там? - Прищурился я. Второе напоминание о том, что я сделал? Зачем она меня мучает?

- Это подарок. От меня. Открой, пожалуйста.

Я сдвинул крышку.

Внутри лежали кисточки, бруски чернил: красный и чёрный, пузырёк из тёмного стекла, специальный нож и ступка. Туго свёрнутые листы рисовой бумаги. Я погладил пергамент пальцами, словно он живой. Он живой: я уже видел, что могу написать на нём, как одухотворить.

- Ты же занялся каллиграфией недавно, верно?

Она обо мне всё знает. Я кивнул. Боялся испортить момент и молча гладил коробку, и бумагу, и кисти пальцами.

Что с ней всё-таки случилось? Почему она какая-то... не она.

Наверное, Мария вновь прочла мои мысли.

- Я сейчас живу в гостинице, вместе с Агатой. Улаживаем дела со службой иммиграции. Хочу здесь остаться. Агата уедет.

- Почему? - Тихо спросил я. Зачем ей Атхены? Тогда, в лабиринте, когда Саградов раскрыл землю под телом Мастера, погребая его, Золушка уже произносила это слово - «уладить». Предлагала позаботиться об останках. Хорошо, что Саградов ей не доверяет.

- Здесь особенное место. Здесь Он силён. Я почти уверенна, что это голова. Определённо, нервный узел.

Я сначала не понял, кто такой «Он». Затем догадался, что так она зовёт Рыбу.

- Что, - усмехнулся я. - Не из-за меня?

- Нет. Будь узел в другом месте - ты бы поехал со мной.

Я засмеялся, так странно, что она в этом уверенна. Умолк, поняв что правда. Поехал бы. Я люблю её. Она знает это, знает меня насквозь.

Большее, чем любовь. Я - её Мастер. Что бы она под этим ни понимала. Между нами жива связь, которую она устроила, чтобы сниться мне. Иначе, почему я всё ещё вижу как она бежит от того вепря?

Я достал из рюкзака шкатулку, и вынул кольцо Седека. На нём был выгравирован паук. Примерил сначала на указательный, затем - на большой палец. Даже с большого оно спадало.

Золушка гипнотизировала кольцо взглядом.

- Он спас меня от голода. - Сказала она тихо. - Ты никогда не голодал. Ты не поймёшь.

Угу. И она в благодарность скармливала Мастеру идиотов вроде меня. Конечно, я не пойму.

Они думают, что я стану как Седека. Тогда, в Лабиринте, они все странно молчали, когда я очухался. Странно смотрели. Саградов, держа на руках тело Максима (я до сих пор понятия не имею, жив ли он), велел не подходить к его дому на расстояние выстрела. Никогда.

Я не уверен, что Золушка сможет убить меня, как обещала - если заподозрит что-то странное. Но уверен, что Саградов убьёт.

Это ещё противнее, чем жить под надзором корпорации. Знать бы что такое это «достаточно странное».

В отличие от меня, Фредерику Саградов взялся опекать. Считает себя маленьким царём своего маленького царства. Или полководцем. Фред он помиловал. Меня - нет. Мой приговор лишь отсрочен. Вот что я, без всякого ясновидения, вижу, глядя ему в глаза.

Я вдруг понял, что не слушаю Золушку.

- Извини. - Я опять потёр шрам. - Я отвлёкся.

- Видения?

- Нет, мысли.

Игорь тоже: видения, видения? Ты опять что-то видел, Олег? Конечно, бывают и видения. Или настойчивые фантазии. Клара дала таблетки, говорит, если пить регулярно, я забуду об этой ерунде. Может быть, и зрение перестанет прыгать.

Я сейчас не пью лекарства. Если у меня есть какой-то талант... надо же математику сдать. Пусть от него будет польза. Я почти уверен, что по геометрии вытяну сорок девятый билет.

Золушка умолка. Я обнял набор для каллиграфии.

- Слушай... - Мария прикусила губу. - Слушай, какие у тебя... планы? Дальше?

Я пожал плечами.

- Рисовать.

Конечно, это не ответ. Это то, что я хорошо умею. То, чему хочу посвятить всего себя. Надеюсь, что смогу этим заработать на жизнь.

- Я хорошо рисую. - Повторил я, пытаясь убедить не Марию, а себя. - Я классно рисую! К тому же доктор Девидофф говорит...

- Клара?

- ...угу. Клара, говорит, что зерно затормозит то, из-за чего я терял зрение. У меня есть время, и я буду рисовать.

Мария, закусила губу, кажется, желая что-то сказать, но не решаясь.

- Я нашла апартаменты. - Медленно произнесла она. - Двухкомнатную квартиру, в центре почти. Плохое состояние, поэтому недорого.

- Здорово. Я приду в гости. Если пригласишь.