Первый большой заказ Калатрава получил в 1983 году: его попросили оформить стены уже существовавшего здания — огромного ангара для известной в Германии текстильной компании «Эрнстинг». Архитектор решил обшить все здание необработанным алюминием — это придало ангару единый и законченный вид. Падавшие с разных сторон солнечные лучи создавали разные световые эффекты, иногда совершенно поразительные. Основной частью композиции должны были стать огромные двери трех погрузочных эстакад, расположенных с разных сторон здания. Наличие дверей такого размера давало Калатраве возможность испробовать свои идеи подвижных частей в зданиях.
Итак, не зная пока толком, с чего начать, молодой архитектор стал набрасывать эскизы дверей. Калатрава с детства хорошо рисовал и постоянно делал какие-то наброски, в результате он мог быстро и очень точно изобразить все что угодно. Рисовал он почти с той же скоростью, что и думал, мгновенно перенося на бумагу приходящие в голову образы.
На своих акварельных набросках он почти безотчетно изображал все, что приходило на ум. Неизвестно почему ему представился выброшенный на берег кит, и он изобразил его. Отталкиваясь от этого образа, Калатрава превратил кита в ангар; пасть кита открывалась, образуя гигантскую дверь.
Теперь архитектор понял, почему в голову ему пришел кит: словно кит, поглотивший библейского пророка Иону, ангар на его рисунке изрыгал из пасти груженые грузовики. На полях эскиза Калатрава нацарапал ремарку: «Здание как живой организм».
Рассматривая рисунок, Калатрава обратил внимание на глаз кита, довольно большой, сбоку от пасти-двери. Это показалось ему интересной метафорой, намечавшей совсем новое направление, над которым стоило подумать. На полях эскиза стали появляться наброски всевозможных глаз, постепенно превращавшихся в двери.
Рисунки становились все более проработанными, детальными и напоминавшими архитектурные сооружения — теперь Калатрава изображал складское здание и двери в более точных пропорциях, но принцип открывания и закрывания дверей по-прежнему напоминал моргание гигантского глаза. В итоге появился проект складных поднимающихся дверей, которые округлыми очертаниями в самом деле напоминали глазные веки.
Калатрава продолжал работать, на свет появилось множество эскизов и набросков, а когда он разложил их по порядку, можно было увидеть интересное развитие его идей: от вольного, подчас неосознанного полета фантазии ко все более и более точным рисункам, уточняющим замысел.
Рассматривая череду набросков, можно было почти так же ясно видеть, как проявляется творческая мысль, — сродни тому, как в лотке с химическими реактивами постепенно проявляется фотография. Подобный подход очень импонировал Калатраве. Возникало ощущение, будто он творит что-то живое. Этот процесс пробуждал в нем бурю эмоций, позволял окунуться в мир всевозможных метафор, мифологических и фрейдистских.
Окончательный проект ангара оказался необычным и впечатляющим. Калатрава придал зданию вид греческого храма, неровная алюминиевая поверхность которого напоминала колонны. Двери воспринимались как сюрреалистические конструкции, а в сложенном виде усиливали сходство с храмовыми воротами. Весь дизайн при этом прекрасно соответствовал назначению постройки и ее функциональности. Проект имел большой успех и сразу же привлек общее внимание к создавшему его архитектору.
Теперь крупные и престижные заказы следовали один за другим. Работая над все более и более масштабными проектами, Калатрава явно видел подстерегающие его впереди опасности. На выполнение такого проекта, от первых эскизов до постройки здания или конструкции, требовалось порой лет десять, а то и больше. За это время то и дело возникали непредвиденные обстоятельства и проблемы, каждая из которых грозила изменениями в исходном проекте, подчас искажая его до неузнаваемости. Дополнительные проблемы создавали большая стоимость проектов и необходимость исполнять требования множества людей. В подобных условиях любая самобытность нивелировалась, а его стремлению выразить свое видение и выйти за рамки общепринятого грозила серьезная опасность. Приходилось все время быть начеку. В какой-то момент Калатрава почувствовал потребность вернуться к тому способу работы над проектами, который он применял, работая над ангаром.