Не сразу, постепенно Тересита начала обретать власть над материалом и, работая над своими композициями, чувствовала, как меняет и преображает себя. Ей интересно было придавать форму грубым, огромным кускам стали, но для этого пришлось изобрести собственный метод. Она сначала делала наброски на бумаге, изображая композицию в целом, затем делила ее на небольшие фрагменты, с которыми ей было под силу справиться. А потом в тишине ночного ателье обрабатывала фрагменты по отдельности и собирала скульптуры. В скором времени ее работы были выставлены на факультете и в кампусе университета.
На большинство первых зрителей скульптуры Тереситы Фернандес произвели впечатление. В ослепительных лучах солнца Майами громадные стальные фигуры излучали ту силу, которую девушка всегда ощущала в себе. Однако была и другая реакция, которая поразила ее. Из-за того, что мало кто видел ее за работой, казалось, что скульптуры появились на свет как бы сами собой, словно истекая без усилий из ее рук благодаря удивительному дару. Это привлекло внимание публики к личности молодой художницы. Скульптура не просто была по преимуществу прерогативой мужчин — ею занимались самые сильные и мужественные представители профессии. В результате о Тересите, чуть ли не единственной женщине, работавшей с металлом, поползли слухи, ее имя было окружено всевозможными предрассудками и мифами. Несоответствие изящной, женственной внешности тяжелым, монументальным творениям поражало, люди пытались фантазировать, задаваясь вопросами, как удается ей выполнять такую работу и кто она вообще такая. Людям, заинтригованным ее характером и прекрасными скульптурами, появляющимися словно ниоткуда, Тересита представлялась таинственным, непостижимым существом, смешением мягкости и твердости, аномалией, колдуньей, наделенной магической властью над металлом.
Став объектом пристального изучения и обсуждения, Тересита неожиданно для себя почувствовала, что перестала быть наблюдателем, поглядывающим на людей со стороны, и сама переместилась в центр внимания. Мир искусства пришелся по ней. Впервые в жизни она испытывала ощущение удобства, комфорта и желание подольше сохранить эту интригу, поддержать интерес окружающих к ее работе.
Вращаясь среди людей, было, казалось бы, так естественно говорить о себе и своих переживаниях, и все же Тересита интуитивно поняла, что ослабит ошеломляющее впечатление от своих скульптур, если станет откровенничать о том, сколько времени и сил отдает каждому своему детищу, о том, что ее произведения — плод тяжелого труда и суровой самодисциплины. Иной раз — она осознала это с полной ясностью — скрытое от глаз оказывается более красноречивым и мощным. Тересита решила не разрушать этого имиджа. Она продолжала окружать себя и свои скульптуры ореолом таинственности, никому не рассказывала, как работает, держала в секрете обстоятельства своей личной жизни и позволяла людскому воображению дорабатывать ее портрет.
Продолжая развиваться и расти, девушка, однако, стала замечать, что имидж, созданный в университетские годы, уже не в полной мере соответствует ее личности. Кое-что, поняла она, теперь начинает играть против нее, и, если упустить это обстоятельство, не отнестись к нему с должным вниманием, о ней будут судить «по одежке», видя просто привлекательную девушку, а серьезного мастера за этим фасадом так и не заметят. Уклончивость и нежелание говорить о себе можно счесть попыткой скрыть за немногословием отсутствие ума — возможно, ее воспринимают как неотесанную дурочку, которая творит по наитию, в силу природной одаренности, но не может тягаться с настоящими интеллектуалами среди художников. С подобными предубеждениями приходилось сталкиваться не только ей, но и многим художникам-женщинам. Любая расплывчатость или нерешительность в высказываниях о своих работах грозила создать ошибочное впечатление, что она легковесна и мало что понимает в искусстве. Осознав это, Тересита стала работать над более соответствующим ей стилем — теперь она охотно обсуждала свои произведения, уверенно и авторитетно рассказывая о том, какое содержание вкладывает в них, и в то же время не спешила приоткрывать завесу тайны над процессом создания скульптур. Тересита давала понять — она не легкомысленная простушка и отлично разбирается в своем предмете. Если художники мужского пола стремятся выглядеть глубокомысленными и все понимающими, ей как женщине это тем более необходимо. Достоинство, с которым она держалась, смягчало резкость и решительность высказываний, но не мешало заметить, что она отнюдь не пустышка.