Мастер

Мастер шел да шел себе и неожиданно юркнул в чей-то двор – ни с того, ни с сего взял да и канул! Он проверялся – в этом не было сомнений. Семен прилип к стене. Место было очень неудобное. Он стоял здесь на виду, словно голый. Глянь Мастер, выход в эту сторону – и дело будет дрянь. Попробуй тогда разуверь!

Но Мастер не выходил – пропал, да и только! Семен подошел и заглянул осторожненько в открытые ворота. Вернее, от них остались ржавые скобы, а перед Семеном зиял пустырь, типичный сквозной проход – «сквозняк» по терминологии, которую Учитель запретил.

Семен присвистнул, сунул руки в карманы, прошел по кривой дорожке мимо битого кирпича, смятых обручей и очутился на улице, на которой только что был. Вот и угол, из-за него он следил за Мастером. Тут он присвистнул опять: Мастер исчез, выходит, за его спиной.

У Семена начало обваливаться внутри – кусочек за кусочком. А затем так и рухнуло все. Ищи свищи в незнакомом городе!

Он побрел наугад. И долго колесил по ближним улицам, поглядывая по дворам. То, что Мастер где-то уже далеко, он понимал, и делал это все только потому, что надо было что-то делать. В голове нарастало решение бежать подальше из этого города. Он кожей чувствовал, что кто-то прилип к его спине своим неусыпным взором.

Семен стал внимателен к тому, что происходило за его спиной. Но пока в поле зрения не попадало ничего такого, что подтвердило бы его опасения.

Постепенно он вышел ближе к центру города. Здесь уже стояли крупноблочные дома в пять этажей, стали попадаться магазины и киоски, и это облегчало положение человека, шедшего по пятам. Семен был почти уверен, что слышит его дыхание. И было такое чувство, словно тебя опутали невидимой веревкой.

Семен выбирал людные места, стараясь замешаться в толпе. Но ощущение чужого пристального ока его не оставляло по-прежнему. Кто-то неотвязчивый тянулся за ним, как хвост.

Так он набрел на рыночную площадь, где еще вдобавок разместилась автобусная станция, и народ кишел по-муравьиному. Здесь Семен начал крутиться, стараясь застигнуть врасплох того, кто шел следом. В его глазах замелькали лица, и одно вдруг оказалось похожим на Сергея Сергеича. Помешкав, Семен поспешил к нему, прокладывая дорогу в толчее, но похожее лицо исчезло. Зато Семен увидел Мастера.

Тот нерасчетливо открылся, обходя ораву школьников, и Семен заметил его. Их глаза встретились. Мастер придержал шаг, выигрывая время, и, видно, что-то придумав, быстро пошел на сближение. Его неподвижное лицо точно всколыхнулось. По лицу заходили живые тени.

– Интересно, думаю, куда он отправится, голуба? – сказал он, подходя.

Выходит, он следит с первого шага. Выходит, тоже проверял, ходил как тень. Получается так, что они ходили друг за другом, точно на карусели.

– А он-то ходит-бродит пока. Ты понимаешь, о чем это я, парень? – сказал Мастер и хлопнул Семена по плечу с каким-то неестественным оживлением, будто резвился деревянный человек.

– Но мы договорились. Вечером в купе, – ответил Семен.

– Что было, то было, – согласился Мастер. – Но потом я подумал: нечего ему болтаться. Посидим у меня до отъезда. Чаю попьем, потолкуем. Я говорю вразумительно, а?

Такое уж никак не устраивало Семена. Его единственным желанием было сохранить свои ноги свободными, пока продлится эта канитель. Поэтому он сказал:

– Да я погуляю. В музей схожу.

– Вот этого бы я не хотел. Чтобы ты, парень, погуливал. Уж ты меня прости, но я бы не хотел. Оставить тебя одного, ну нет! Это уж будет не по-хозяйски. Верно я говорю? По-моему, я тут ничего не придумал такого лишнего, а? – Словом, Мастер был очень настойчив.

Дальнейшее упорство только бы усложнило и без того его непонятное положение. Учителю было легко рассуждать – совсем иначе это выглядело на деле, все то, что они старались предусмотреть. Семен подчинился, на всякий случай готовя себя к борьбе.

По дороге они прихватили бутылку водки, завернув в гастроном. В самый момент, когда следовало платить, Мастер стал задумчиво смотреть куда-то в сторону, и Семену пришлось отправиться в кассу. Будто это была его обязанность. Так подстроил Мастер.

Он жил недурно. В его личной собственности была добрая половина дома. В придачу небольшой виноградник.

– Ушел на заслуженный отдых, – сказал Мастер, когда они шли по опавшим листьям винограда через двор.

– Ничего себе, – только и откликнулся Семен. Тут было чему позавидовать.

Плети виноградной лозы опутали забор, словно в агонии, да так, казалось, и засохли. Мастер отвел коричневые щупальца лозы с дорожки и сказал:

– Но теперь поиздержался. Поэтому я согласен c вами.

Дома Мастер замкнулся опять. И попытки наладить с ним душевный контакт не привели ни к чему путному. Мастер молча ходил, гремел посудой, ставил стаканы. Семен потопал было за его спиной, заводя разговоры о том и о сем, но, не встретив поддержки, мысленно послал хозяина к черту, плюхнулся на стул и тоже умолк.