Масло

— У меня такое чувство, что наше рабочее расписание специально подгоняют под хождения по барам и ресторанам, где от «клиента» можно услышать что-нибудь мало-мальски полезное. Если бы можно было получать информацию иначе, мы бы спокойно приходили на работу к девяти и уходили в шесть, как полагается. Но никто даже не пытается отыскать иной путь. А ведь будь по-другому, Мидзусиме наверняка не пришлось бы переводиться. Не потому ли падает качество материалов, а вместе с тем и продажи, что процесс стал важнее результата?

Китамура работал с Мидзусимой совсем недолго, и Мидзусима, насколько знала Рика, нелестно отзывалась о Китамуре — мол, он работает с ленцой. Тем не менее рядом с Мидзусимой парень временами показывал настоящее прилежание.

— При доверительных отношениях ни алкоголь, ни деньги для получения информации не нужны, — сказал Китамура и без всякого перехода задал вопрос: — А вы уверены, что интересны Синои только как коллега?

Было бы ложью сказать, что в груди ничего не екнуло на этих словах. Однако Рика ответила спокойно и без раздумий:

— Какая разница? Самое главное — результат.

— Вы очень изменились… Вам стоит перестать общаться с Манако. Иначе как бы вы не прошли точку невозврата.

Не глядя на Китамуру, Рика поднялась с места. До самого выхода из столовой она не могла успокоиться, а в лифте нервно терла пальцы друг о друга, пытаясь забыть последние слова.

* * *

— Вкусная в Ниигате еда, правда? Как прошла поездка? Что больше всего понравилось? — засыпала ее вопросами Манако. При виде ее беззаботного лица Рике начало казаться, что все случившееся в Ниигате ей приснилось. Разве не была их с Рэйко поездка обычным путешествием? Может, подруга уже вернулась и теперь готовит ужин к приходу Рёске, как ни в чем не бывало?

Вчера ей так и не удалось связаться с Рэйко. Она позвонила Рёске, но и он не получил весточки от жены.

В комнате свиданий в этот февральский день было холодно, но Манако по ту сторону акриловой перегородки выглядела слегка раскрасневшейся.

— А с Акиямой, моим другом детства, вы встретились? Ах, какие воспоминания… В детстве он был барчуком — всякой тяжелой работы чурался. Вел себя грубо, но видно было, что я ему нравлюсь. Очаровательный мальчик.

Каждый раз, когда речь заходила о мужчинах, Манако начинала говорить быстрее и отчетливее.

— По-моему, все совсем не так, — возразила Рика.

— Что за серьезное выражение лица? И что же не так?

— Акияма сказал, что вы были обычной девочкой, ничем особенно не выделялись.

Манако не выглядела задетой или обеспокоенной — на губах ее играла все та же спокойная улыбка.

— А моя сестра? Она вам ничего странного не наговорила? Анна сейчас не в себе. Кто угодно будет не в себе, если проводить с моей матерью двадцать четыре часа в сутки. Не стоит воспринимать ее слова всерьез. Акияма на самом деле хотел поехать со мной в Токио. Но семья запретила ему, а потом вынудила жениться на скучной однокласснице.

Почему прежде Рика так безоговорочно верила Манако? Ей стало жаль себя — глупую и доверчивую. Она ни в чем не была уверена, когда начала встречаться с этой женщиной. Даже не понимала, чего ей хочется съесть на обед или на ужин.

— Единственным мужчиной, который обратил на вас внимание, оказался извращенец. Он напал на вашу малолетнюю сестру, да?

— А? О чем вы? Что за чушь? Ничего не понимаю…

Рику захлестнуло осознание бессмысленности своих действий. Похоже, любая ее попытка пробить внешнюю броню Манако будет обречена.

— Ваша первая любовь. Мужчина, который преследовал Анну.

Рика ощутила — так она ничего не добьется. Надо менять тактику.

— Знаете что, я подумываю вместе с подругой записаться на кулинарные курсы, которые вы посещали. Именно благодаря моей подруге я смогла узнать в Ниигате так много нового про вас.

— На курсы? С чего бы это? Вы ведь нисколько не интересуетесь кулинарией.

— А почему вы выбрали именно «Салон Миюко»? Не потому ли, что это была последняя надежда?

— О чем вы?

— Надежда обрести друзей, разделяющих ваши увлечения.

— Я ведь уже говорила — мне не нужны друзья.

— Говорили. Но ваших мужчин привлекало только ваше тело, им нравилась ваша забота и внимание… они тянулись к тому, что сулит удовольствие. Вряд ли они были готовы разделять ваши тревоги и горести. Разве что деньгами и подарками могли откупиться.

— Ну и что? Никаких тревог и горестей у меня не было, поэтому ни в чем таком я и не нуждалась. В смысле, в поддержке.

Рика заметила, что темп речи Манако ускорился. Она нервничает?

— В общем, я хочу посетить «Салон Миюко» с Рэйко, моей подругой. Наверняка вместе мы увидим больше, чем поодиночке.

— Что вы все заладили про свою подругу? Вы что, любовницы? — выплюнула Манако. В ее всегда спокойном взгляде засверкала злость. — Эта ваша Рэйко совсем не такая, как вам кажется. Вы ничегошеньки про нее не знаете.

Рика внимательно наблюдала за Манако.

— А вы откуда о ней знаете?

Щеки Манако еще больше раскраснелись. С гордым видом охотника, загнавшего дичь в западню, она высокомерно произнесла:

— Ваша подруга приходила ко мне. Дважды.