— А ваша жена не знает, когда вы вернетесь в Лондон?
— Я живу не в Лондоне и не женат. А почему вы решили спросить про жену?
— Так просто. Если бы она у вас была, то очень беспокоилась бы за вас. Думаю, что и подружек у вас хоть отбавляй.
— Перед войной — да. Но ни одна из них не будет обо мне горевать. У них всех короткая память.
— Разве девушки не писали вам писем, когда вы были в плену?
— Нет. Писала только моя мать. Кстати, у вас прекрасные руки, Кандида.
— Серьезно? — удивилась девушка.
— Я всегда смотрю на руки. Они многое могут рассказать о человеке. Ваши — просто великолепны.
— И что же сказали вам мои руки?
— Что у вас глубокая чувствительная душа.
— Какая чепуха! Наклоните голову.
Но Дэвид не послушался своего парикмахера, а прямо посмотрел ей в глаза. Их взгляды встретились, и девушка уловила во взоре мужчины нечто такое, в чем она побоялась себе признаться. Кандида почувствовала, как предательски набухли и затвердели ее соски, и краска ударила в лицо.
— Вы правда офицер? — спросила она, пытаясь сосредоточиться на своей работе.
— Младший. Всего лишь капитан. А почему вы спрашиваете об этом?
— Паоло и Джакомо готовы выполнить любое ваше приказание.
— Естественное проявление признаков англосаксонской нации.
— Вы говорите как настоящий нацист.
Неожиданно на кухню вошла Роза. Ее губы были поджаты. Фартук крепко завязан вокруг поясницы. Роза плакала накануне, но сейчас взгляд ее был как обычно тверд и упрям.
— Что здесь происходит? — резко спросила она. Англичанин только обаятельно улыбнулся в ответ:
— Я пользуюсь вашим гостеприимством, простите.
— Меня попросили, чтобы я подстригла волосы, мама, — смущенно ответила Кандида.
— Запаршивели совсем в горах. Где-то на марше потеряли все мыло и лезвия для бритья. Спать приходилось в заброшенных сторожках в горах. Сами понимаете — это не очень комфортабельное жилище.
— Разве вы не слышали звука моторов? — мрачно спросила Роза. — Самолеты разыскивают вас повсюду, а вы спокойно занимаетесь здесь своим туалетом.
— Как только ваша очаровательная дочь закончит свою работу, я растаю во тьме, мадам. — Взгляд англичанина выразительно скользнул по контуру груди Кандиды под шерстяным платьем. — Не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту. Вы все замечательные люди, а ваш супруг — просто великий человек.
На это Роза со злостью поставила деревянную посудину на стол и начала сердито что-то в ней размешивать деревянной ложкой.
— Мой муж — глупец, а его доброе сердце способно только погубить нас всех.
— Когда союзники выиграют войну, то Черчилль всех вас наградит.
В ответ Роза только зло расхохоталась. Англичанин даже не знал, что нечто подобное произносили все немецкие мародеры, когда они опустошали соседние деревни.
Наконец Кандиде удалось справиться со своей работой, она выпрямилась и начала оглядывать голову англичанина.
— Как? Хорошо? — спросил англичанин.
— Совсем не похоже на то, что было.
— Это хорошо или плохо? — испуганно спросил Дэвид.
— Теперь вы вполне сойдете за жителя Пьемонта: говорите по-итальянски и прическа подходящая.
Кандида передала англичанину зеркало. И он начал внимательно изучать свое отражение:
— А бритвы у вас нет?
Роза неодобрительно посмотрела в сторону непрошеного гостя, а Кандида быстро достала из шкафа бритвенные принадлежности отца. Англичанин даже вздохнул от удовольствия, когда начал намыливать щеки и бриться бритвой Винченцо. Делал он это быстро, уверенно и очень скоро уже промокнул свое влажное лицо полотенцем. Затем надел рубашку, застегнул ее и закурил сигарету.
— Господи, как же хорошо! — выдохнул с наслаждением Дэвид.
Результат оказался потрясающим. Короткая прическа еще отчетливее подчеркивала миловидность англичанина, и сейчас, с сигаретой в длинных красивых пальцах, он был неотразим. Голубые глаза Дэвида засияли каким-то особым блеском. Даже Розу поразило такое неожиданное превращение, она явно забыла про свой гнев.
— Пожалуй, мне пора идти. — Дэвид взглянул на часы. — Мои собратья по оружию явно заждались меня. Спасибо за все. Вы просто ангелы.
Англичанин одарил двух женщин своей ослепительной улыбкой.
У ворот он задержался немного, склонился и поцеловал Кандиду в щеку.
— Я хочу вновь увидеть вас, — произнес англичанин выразительным шепотом. — Скоро я дам знать о себе.
Дэвид исчез быстрее, чем Кандида нашлась что ответить ему. Девушка еще постояла у ворот, чувствуя на щеке приятную влагу и тепло. Кокетство с таким милым мужчиной было для Кандиды столь редким и необычным событием, что ее сердце забилось в груди.
Медленно она вновь пошла на кухню, не совсем отдавая себе отчет, где она: во сне или в реальности.
Проснулась Кандида перед самым рассветом, сердце ее продолжало биться с неослабевающей силой. Но пробудили ее не сладкие видения, а крики и шум моторов с улицы.
Девушка подбежала к окну и распахнула ставни. Двор был заполнен немецкими солдатами. Их серо-зеленая форма ярко освещалась фарами грузовиков.
Кандида никак не ожидала такого вторжения.