Над ухом Танкреда ухнула сова. Он вздрогнул и оглянулся. В следующий миг он вскочил с кресла, пораженный. Кругом была отнюдь не гостиная его усадьбы, но густой лес, непроходимая чаща. Деревья заменили стены, желто-бурая трава – ковры, а мягкий свет камина превратился в холодную полночь. Подле него не было ни Зверолова, ни пленных оборотней. Он был здесь совершенно один, вырванный из того места и времени, где только что находился, как не понравившаяся нерадивому читателю страница книги.
– Что за фокусы? – Страх сменился озорством и любопытством. Танкред Огненный Змей опустился обратно в кресло как ни в чем не бывало. – Дым и зеркала? – начал он театрально загибать пальцы. – Песок искажений? Портальный камень? Цыганский наговор? Ведьмовской выворот? Шаманский безумный сон?
– Считай это приглашением в гости, Бремер, – раздался тусклый голос от основания огромного дуба, самый маленький корень которого был шире руки Танкреда.
Барон зажег на ладони небольшой огонек и увидел нечто походившее на ложе, свитое из узловатых корней. В него всем своим телом вросло странное существо. Хотя и существом его было очень тяжело назвать: скорее это был огромный живой отросток дуба. Кожа этого отростка была деревянной, длинные спутанные волосы и борода напоминали лозы вьюнкового растения-паразита наподобие дикого хмеля или ядовитого плюща. Морщины на неподвижном лице походили на трещины в коре. Глаза существа были закрыты, но оно прекрасно знало, что творится кругом. Руки и ноги, поросшие мхом, уходили в землю.
На ветвях дуба сидели тысячи молчаливых сов, будто новорожденные почки. Их было столько, что собой они прекрасно заменили листву. Ни одна из них не позволила себе даже ухнуть, ни одна не позволила себе открыть хотя бы один глаз. Они будто бы спали, и появление человека и его кресла их никак не озаботило.
– Всего лишь магия, – делано огорчился Танкред. – А я-то уж полагал, что кто-то удосужился показать мне наконец действительно занимательный фокус. И пусть бы это были даже дым и зеркала…
– Знаешь, Бремер, многие считают себя хозяевами этого леса. – Существо, вросшее в дуб, судя по всему, не желало принимать участия в шутках Танкреда. – Король Ронстрада, ведь Утгарт находится на территории, принадлежащей короне. Бремеры, поскольку лес якобы является частью баронства. Глупый лесник Малкольм Турк считал этот лес своим, потому что вырос неподалеку и в вину своей должности, наверное. Цыгане считают этот лес своим, так как они ходят, где им вздумается, как у себя дома. И никто не знает правды.
– Что, ты истинный хозяин леса, Утгарт? – предположил Танкред. – Знаешь, еще в молодости я изобрел Огненный Кокон, его так и называют «Кокон Бремера», но я ведь не претендую, чтобы прочие маги огня не прикасались своими грязными пальцами к изобретенным мною чарам. Пусть пользуются на здоровье…
Древнее существо у корней действительно являлось тем, в честь кого и был назван лес. Старый гном Нор-Тегли, ушедший из предгорий Хребта Дрикха и осевший под кронами дубовой рощи. Со временем он и сам стал частью леса…
Гном медленно, тягуче расхохотался, от чего со всех сторон раздался ответный скрип древесной коры.
– Правда в том, что нет у этого леса хозяев. А что касается меня, то я, как и совы, всего лишь страж чащи, пастух деревьев. Но ты, Бремер, отчего-то полагаешь, что все, к чему ни дотянутся твои руки и куда ни ступит твоя нога, принадлежит тебе. Этот лес – главное доказательство того, что ты заблуждаешься.
– Правда? – усмехнулся Танкред.
– Не лес твоя собственность, а ты – собственность леса Утгарта.
– Вот как?