Мартлет и Змей

…Они занимали собой едва ли не всю гостиную в особняке Огненного Змея. Даже для медведей они были слишком уродливыми и громадными: шерсть их бурых шкур напоминала жесткую щетину, клыки были столь длинны, что не умещались в пасти, от чего на ковры постоянно капала желтоватая слюна. От этих монстров воняло мертвечиной и свалянной прелой шерстью. У них был весьма грозный вид, но сейчас они напоминали огромные и неподвижные набитые пухом тряпичные куклы для детей. Они не издавали ни звука и вроде бы даже не дышали, глаза их застыли и стали походить на стекляшки, которые вставляет в свои поделки чучельник. На шее у каждого из монстров был замкнут серебряный обруч-хомут, от которого тянулись длинные серебряные цепи прямо в ладонь охотника.

– Что ты сделал с ними? – спросил Танкред, любуясь своими отвратительными гостями.

Зверолов стоял перед ним, взгляд его был пуст. Весь азарт от охоты прошел, осталась лишь пустота… В его мысли багровой нитью начала прокрадываться зловещая идея: не начать ли ему новую охоту? А кого принесло бы ему самое большое удовольствие изловить теперь? Кто ближе всех к нему сейчас?.. Людей ловить ему нравилось больше всего – хитрый зверь, который сильнее других хочет жить, который ради спасения собственной жизни пойдет на что угодно. Достойный трофей… Зверолов поднял взгляд на Танкреда.

– Смесь крапивы и полыни, – безжизненным голосом проговорил он. – Еще до выступления в лес я смазал настойкой клыки капканов Малкольма Турка. Когда его ноги попали в собственные капканы, яд попал в его кровь. Звери, учуяв одного из злейших врагов, прыгнули в яму и начали рвать его плоть. Таким образом яд попал и в их тела. Теперь они полностью в моей власти. При этом мне повезло, что они были в медвежьем обличье, поскольку подобный яд действует только на медведей.

– Ведовство Стау Мак-эр’ган… – прищурился барон. – Старые ведьмины законы могут стать верными помощниками в умелых руках, верно? Что ж, я не виню тебя, мой славный Зверолов. Ты честно поймал мерзавцев, и если для этого тебе понадобилась толика магии, что ж здесь плохого, ты согласен? Ну да ладно… Скажи-ка мне вот что: я могу прямо сейчас насладиться медвежьим боем? – Танкред даже потер руки от предвкушения невиданного зрелища. – Как считаешь, целесообразнее сделать это немедленно или предоставить добрым теальцам возможность разделить со мной это представление? Им нужно будет взбодриться после того, что Неллике учинит в моем городе.

– Я бы посоветовал просто прикончить их, милорд.

– Жалостлив?

– Рационален. Чем дольше мы тянем, тем слабее чары и тем больше шанс у их батюшки сочинить какую-нибудь пакость для нас.

– Боишься старого Утгарта? Да жив ли он вообще? – возмутился Танкред. – Ты ведь и его смог бы схватить, верно? Иначе какой же ты Зверолов?

– Да, я боюсь его, милорд. Поймать сыновей не составило труда, поскольку они глупы, мстительны, полны низменных чувств и стремлений. Что же касается Старика, то это совершенно другое дело: он мудр, он могуч, с ним не совладать и пяти таким, как я.

– Даже если он жив и столь силен, как ты говоришь, то почему не помешал тебе схватить своих сыновей?

– Полагаю, все это время они действовали без его ведома. Мне кажется, что у них произошла размолвка, и Уриг с Гартом решили действовать на свой страх и риск, иначе ни за что бы не объединились с чужаком. Люди живут на границе с лесом Утгарта сотни лет, но никто никогда раньше не слыхал о том, чтобы оборотни выходили из леса и нападали на поселенцев. Да само существование этих оборотней было лишь легендой, которой суеверные крестьяне оправдывали свои страхи перед диким зверем в ночном лесу. Но, милорд, если Утгарт придет за своими сыновьями, и мне, и вам несдобровать. Неужели вы не почувствовали, как вздрогнул лес, когда я надел этим зверям на шеи серебряные ошейники?

– Ты прав, Зверолов, ты прав, – немного подумав, согласился Танкред. – Прикончи тварей сейчас же, прямо здесь. Я хочу видеть, как они испустят дух, чтобы увериться, что их злодеяниям настал конец. А что до Утгарта, то ему придется смириться: он должен понять, что все честь по чести – его сыновья убивали моих людей, я выследил их, поймал и казнил, как убийц и душегубов. Согласно законам справедливости, воздаяния и мести, я прав.

Зверолов кивнул и достал из-под плаща сверток старой грубой кожи, походящей на человеческую. Аккуратно развернул его и взялся за рукоять кривого ножа, лезвие которого было все в коричневых и багровых потеках, самой стали не было видно из-за заскорузлой пленки крови различных животных и людей. Главное сокровище Зверолова – память обо всех его победах, его персональные зал славы и стена трофеев.

Охотник спрятал обертку под плащ и двинулся к Уригу. Тот даже не шевельнулся – огромный медведь по-прежнему глядел прямо перед собой…