Марсианское диво

У девушки с лицом Сандры Тиллос была другая прическа – длинные черные волосы, подрезанные на лбу, образовывали лесенку по обеим сторонам юного лица и, заплетенные в косы, гирляндой обвивались вокруг головы. Нос у нее был на удивление небольшой, совсем нетипичный для индейцев, без украшений, и только на нижней губе висела блестящая пластинка. Ожерелья, ушные подвески и браслеты выглядели очень живописно на фоне длинной белой туники с зеленой опушкой по краю. Собственно, девушка совершенно не нуждалась в этих многочисленных украшениях – она сама была украшением и казалась Торнссону голливудской кинозвездой на съемках исторического фильма. Пилот подумал, что она может быть дочерью или внучкой кого-то из этих верховных жрецов.

Он глядел в ее глаза цвета темного кофе, и не в силах был отвести взгляд. Возможно, в одной из следующих жизней эта индейская девушка действительно воплотится в Сандру Тиллос…

Между тем процессия остановилась напротив него, и жрец из желтых, тот, со шрамом и плюмажем, подойдя к троице, начал что-то быстро говорить – голос его непрерывно взмывал и падал на волнах интонаций, – показывая рукой то на чашу, то на пришельца, то на темное отверстие в потолке. И без всякого знания местного языка можно было без труда догадаться, о чем он ведет речь.

Торнссон наконец оторвался от созерцания юной красавицы, глядевшей на него с любопытством и даже, кажется, восхищением, и попытался привести в порядок мысли.

«Может, подарить им часы? – подумал он, наблюдая за монологом индейца со шрамом. – Но их трое, а часы у меня только одни… Лучше подарю здешнему мэру».

Еще он подумал, что не стоит пытаться рассказывать аборигенам о Соединенных Штатах Америки – мол, он гражданин США и все такое… Не было еще здесь никаких Соединенных Штатов, и не летал еще к Марсу космический корабль «Арго»… В глубине души он все-таки питал слабую надежду на то, что находится не в прошлом, а в своем привычном времени – просто попал в какое-то затерянное в джунглях племя… есть ведь еще на земле такие племена! Надежда была насквозь фальшивой, и ее следовало выбросить без сомнений и колебаний. Алекс Батлер говорил о Теотиуакане, значит, он знал, что такое Теотиуакан, а значит – знали и другие. Какое там затерянное племя, какое там костюмированное представление, рассчитанное на богатых туристов-гринго… Это прошлое, и прошлое очень далекое, потому что не Иисуса Христа они почитали, а солнечное божество Кинич Какмоо.

Нужно было не цепляться за несбыточные надежды, а принимать действительность такой, какова она есть. А для раздумий еще будет время. Если будет…

Жрец в желтом наконец закончил свою речь, трое в синем тихо посовещались – до пилота не долетал звук их голосов, – и один из них, повернувшись, что-то сказал ближайшему воину. Тот отдал команду – и четверо парней с дротиками, дубинами и щитами незамедлительно направились к Торнссону. Пилот напрягся, готовясь к худшему, но воины трогать его не стали. Двое остановились справа и слева от него, на расстоянии метра, не более, так что Свен сумел разглядеть все детали их татуировки и экипировки, а другая пара расположилась у него за спиной. В глазах воинов пилот увидел любопытство, смешанное с опаской, – но никак не страх перед странным, возможно даже, божественным, пришельцем. После этого приблизились и остальные, причем желтые встали обособленной группой и чуть в стороне, а девушка вновь спряталась за спины верховных жрецов и то и дело выглядывала оттуда, как любопытный котенок. И было в ее глазах что-то похожее даже не на восхищение, а на благоговение – так юные фанатки на концертах глядят на своих кумиров.

«Давай, – сказал себе пилот. – Продолжай знакомство».

Он вновь, уже привычным жестом, ткнул себя в грудь:

– Я Свен Торнссон. Мир вашему дому!

Затем включил фонарь и еще раз направил луч на отверстие в потолке:

– Я прилетел с Марса.

И выключил фонарь.

Качнулись зеленые перья жрецов, качнулись дротики воинов. Личико девушки исчезло – чтобы тут же вновь показаться из-за фигуры в синем плаще. Однако на сухих морщинистых лицах верховных жрецов не отразилось никаких эмоций. Стоявший посередине жрец выступил вперед и что-то произнес, обращаясь не к пилоту, а к своим соплеменникам. Соплеменники закивали с явным одобрением, а Торнссону оставалось только ждать, хорошо это для него или нет.

Жрец приблизился к нему почти вплотную, протянул руку – почему-то левую; застучали браслеты на запястье. Пилот без колебаний подал ему свою открытую ладонь – и она тут же оказалась сжатой чужими цепкими пальцами. Повернув ладонь Свена тыльной стороной вверх, жрец забрался другой рукой под плащ и извлек короткий нож. Нож был каменным, с инкрустированной разноцветной мозаикой рукоятью.

Торнссон замер, не зная, как расценивать это действие. Как поступить? Вырвать свою ладонь и немедленно спасаться бегством? Или повременить?

Спустя мгновение, не больше, он уже принял решение: повременить. Может быть, это какой-то местный ритуал…