Марсиане

Над пещерой скала немного наклоняется назад, и гладкость Яшмового пояса сменяется сложным склоном, где вперемежку – ледяные рытвины, выступы, мелкие горизонтальные щели, будто бы подражающие пещере внизу. Этих ступеней, как их называют, следует избегать не меньше, чем трещин на ровной поверхности, поскольку их потолки представляют серьезное препятствие. Лучше подниматься по ледяным оврагам, поэтому нужно просто прокладывать себе путь по, так сказать, вертикальной дельте, похожей на след молнии, пропалившей поверхность скалы и затем замерзшей. Каждое утро, когда скалу освещает солнце, примерно на час начинается период особо частого падения камней и льдин, а после обеда, когда оно уходит, следует еще один камнепад. Иногда они летают очень опасно, и однажды утром кусок льда попадает Ханне в грудь.

– Нужно стараться оставаться в углублении между льдом в овраге и самой скалой, – говорит Мари Роджер, когда они отступают в одно из ущелий.

– Или быть там, куда шел, ко времени, когда всходит солнце, – добавляет Дугал.

И по его совету Айлин решает начать подъем задолго до рассвета, чтобы успеть пройти открытый участок пути. Будильник на часах срабатывает еще в холодной темноте. Роджер поворачивается в своем мешке, желая выключить звонок, но это оказывается будильник его соседа по шатру. Он со стоном садится и включает свою печь. Вскоре металлические кольца наверху кубической печки сияют приятным оранжевым теплом, нагревающим воздух в шатре и дающим немного видимости. Айлин и Стефан сидят в своих мешках, пытаясь проснуться. Волосы взъерошены, лица отекшие и усталые. Три часа утра. Айлин ставит на печку кружку со льдом, приглушая освещение. Затем включает лампу на минимум, но и этого достаточно, чтобы Стефан застонал. Роджер зарывается в сумку с едой и достает чай и сухое молоко. Завтрак восхитительно теплый, но ему вдруг захотелось посетить удобный, но холодный пещерный туалет. Надевает ботинки – самая противная часть процесса экипирования. Будто засовываешь ноги в ледышки. Затем он выходит из теплого шатра в холод пещеры. В темноте шагает к туалету. Другие шатры тускло мерцают – время для очередного рассветного приступа верхних склонов.

Ко времени, когда появляется Архимед, первое рассветное зеркало, они поднимаются уже около часа – и все это время им светили лишь фонарики на шлемах. Зеркальный рассвет получше – теперь они сносно видят, а скала и лед еще не достаточно нагрелись, чтобы начать падать. Роджер взбирается по ледниковым оврагам с кошками на ногах – ему нравится их использовать, вгрызаясь в податливый лед передними шипами и затем прилипая к склонам, словно с помощью клея. Идущий следом за ним Артур, воздавая хвалу своим кошкам, напевает:

– Человек-паук, человек-паук, человек-паук, человек-пау-у-у-у-ук!

Но стоит оказаться над перилами, лишний воздух для пения заканчивается: быть ведущим чрезвычайно тяжело. На одном из питчей Роджер осознает, что висит буквально распластавшись: правая нога впилась в ледопад, левая зарылась в очень узкое углубление, левая рука держится за рукоять ледоруба, крепко всаженного в ледопад над головой, а правая – усиленно крутит ручку ледобура, который в этом ущельице служит ему вместо крючка. В эту минуту он понимает, что находится в десятке метров над ближайшим страховочным пунктом, закрепленным там тремя крошечными клиньями. И он набирает в грудь побольше воздуха.

На вершине того питча оказывается небольшой выступ, где можно отдохнуть, и когда Айлин подтягивается на перилах, то находит Роджера и Артура лежащими на камне в утреннем свете, будто две рыбины, вытащенные из воды. Глядя на них, она пытается перевести дух, и ей это едва удается.

– Пора доставать кислород, – заявляет она.

Во время дневного радиосовещания она приказывает нижним командам нести в следующий лагерь не только шатры и снаряжение, но и кислородные баллоны.

Когда над пещерой, которая служит теперь своего рода базовым лагерем, куда они время от времени возвращаются, установлено еще три, они начинают размеренно продвигаться вперед. Ночуют они всегда в разных лагерях по несколько человек. При подъеме почти всегда приходится использовать кислород, многие даже спят в масках, повернув регулятор на минимум. Они пытаются устанавливать высотные лагеря без кислорода, но это очень тяжело, и к тому же там слишком холодно. Когда лагеря готовы и дневной подъем завершен, они проводят темные вечера, хрипя возле лагерей, распивая что-то горячее и притопывая ногами, чтобы согреться в ожидании закатного радиосовещания и приказов на следующий день. В такое время не хочется о чем-то думать, предоставив это право Айлин.