Старшина Шалов, откинув полу шинели, повернулся к лежавшему прямо на полу ефрейтору Ганиеву:
— Спишь, Виктор?
Ганиев тотчас же приподнялся, показывая, что он вовсе и не думал спать. Всю ночь Ганиев и Шалов провели на чердаке занятого накануне дома. Наблюдали за противником, выявляя его огневые точки. В ночной темноте огненные трассы выстрелов выделялись чётко, и бойцы засекли несколько пулемётных гнёзд, размещённых в стоящих впереди строениях. Эти здания придётся скоро брать с боем. Пользуясь темнотой, разведчики попытались проникнуть за передний край противника, но на первых же метрах встретили несколько искусно замаскированных мин, полчаса провозились с ними и вынуждены были вернуться. Зоркий взгляд Шалова увидел в проломе здания чуть высунувшийся ствол пушки. И теперь, с рассветом, ему захотелось уточнить свои наблюдения.
— Если не спишь, — предложил старшина, — полезем на свой наблюдательный пункт. Проверим ночные засечки. Сдаётся мне, что скоро опять пойдём вперёд. Дожимать надо фашиста.
— Это, конечно, так, — согласился Ганиев, натягивая пилотку глубже на глаза. — Сапёров опять же вызывать придётся.
— Про мины я уже ротному доложил, — сообщил Шалов. — Обещал расчистить. Артиллеристы опять же помогут. С ними дело веселей пойдёт.
— Да, когда кучно, то и бить врага сподручно, — согласился Виктор.
Вчера шаловскому взводу придали противотанковую пушку. Молодой, расторопный командир старший сержант Михаил Нечаев понравился Шалову. Слов лишних не говорит, дело своё, видать, знает. Первыми же выстрелами заставил замолчать вражеский миномёт, так досаждавший взводу. Именно благодаря сноровке артиллеристов стрелки вскоре захватили этот дом на окраине Львова, а рота получила задачу к исходу следующего дня очистить от гитлеровцев весь квартал. Теперь, имея в своём распоряжении артиллеристов и сапёров, Шалов рассчитывал на серьёзный успех.
Бойцы, проснувшись, сразу же принялись за неотложные дела, которых у солдат на фронте хватает. Надо проверить снаряжение, залатать прохудившееся обмундирование, позаботиться о запасе патронов и гранат к предстоящему бою.
Ротный весельчак и балагур Фёдор Супонин, проверяя свой боезапас, с улыбкой говорил: