Читаем Маршал Конев полностью

Старшина Шалов, откинув полу шинели, повернулся к лежавшему прямо на полу ефрейтору Ганиеву:

— Спишь, Виктор?

Ганиев тотчас же приподнялся, показывая, что он вовсе и не думал спать. Всю ночь Ганиев и Шалов провели на чердаке занятого накануне дома. Наблюдали за противником, выявляя его огневые точки. В ночной темноте огненные трассы выстрелов выделялись чётко, и бойцы засекли несколько пулемётных гнёзд, размещённых в стоящих впереди строениях. Эти здания придётся скоро брать с боем. Пользуясь темнотой, разведчики попытались проникнуть за передний край противника, но на первых же метрах встретили несколько искусно замаскированных мин, полчаса провозились с ними и вынуждены были вернуться. Зоркий взгляд Шалова увидел в проломе здания чуть высунувшийся ствол пушки. И теперь, с рассветом, ему захотелось уточнить свои наблюдения.

— Если не спишь, — предложил старшина, — полезем на свой наблюдательный пункт. Проверим ночные засечки. Сдаётся мне, что скоро опять пойдём вперёд. Дожимать надо фашиста.

— Это, конечно, так, — согласился Ганиев, натягивая пилотку глубже на глаза. — Сапёров опять же вызывать придётся.

— Про мины я уже ротному доложил, — сообщил Шалов. — Обещал расчистить. Артиллеристы опять же помогут. С ними дело веселей пойдёт.

— Да, когда кучно, то и бить врага сподручно, — согласился Виктор.

Вчера шаловскому взводу придали противотанковую пушку. Молодой, расторопный командир старший сержант Михаил Нечаев понравился Шалову. Слов лишних не говорит, дело своё, видать, знает. Первыми же выстрелами заставил замолчать вражеский миномёт, так досаждавший взводу. Именно благодаря сноровке артиллеристов стрелки вскоре захватили этот дом на окраине Львова, а рота получила задачу к исходу следующего дня очистить от гитлеровцев весь квартал. Теперь, имея в своём распоряжении артиллеристов и сапёров, Шалов рассчитывал на серьёзный успех.

Бойцы, проснувшись, сразу же принялись за неотложные дела, которых у солдат на фронте хватает. Надо проверить снаряжение, залатать прохудившееся обмундирование, позаботиться о запасе патронов и гранат к предстоящему бою.

Ротный весельчак и балагур Фёдор Супонин, проверяя свой боезапас, с улыбкой говорил:

Перейти на страницу:

Все книги серии Русские полководцы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии