Маршал Конев

…Танк лейтенанта Курбатова шёл одним из первых. Высунувшись из башни, командир посмотрел вперёд, вниз, по сторонам. Ничего не видно. Дождь стоит стеной. Слышно только урчание машин, тяжёлое, натужное. Из последних сил пробивают они дорогу в сплошном болотистом месиве. Торфяная почва сделалась студенистой, и в ней вязнут гусеницы — танк оседает, пока не нащупает почву потвёрже. Вдруг сбоку в темноте сверкнуло пламя. Немецкий снаряд пролетел над головой и разорвался неподалёку. Второй упал ещё ближе. Лейтенанта обдало густой жижей. Сплюнув с губ кисловатую грязь, он стал бить из танковой пушки по вспышкам. Попал или нет, но враг замолчал. Двинулись дальше. Глаза, привыкшие к темноте, стали различать силуэты следующих за ним машин, стволы деревьев.

Вдруг совсем рядом, невесть откуда появившись, забуксовал «Виллис». С него спрыгнул человек в плащ-палатке. Откинув капюшон назад, он крикнул:

— Где командир?! Архипов где? Лейтенант склонился пониже:

— Впереди. Я у него ведомый — следом иду. Человек в плащ-палатке крикнул своему водителю:

— Вытаскивай машину, танкисты помогут! А я вперёд пошёл! — И он шагнул в темноту.

Вскоре вновь послышался его волевой голос:

— Василий Сергеевич! Не узнаешь, что ли? Архипов тоже спрыгнул на землю, под ногами неприятно чавкнула грязь.

— Темно, товарищ командарм. Не разглядел. Только по голосу и признал.

— Что скажешь о противнике? Как он себя ведёт? — спросил генерал Рыбалко. — Это необходимо знать маршалу Коневу. Обязательно!

— В общем-то, сопротивление слабое. Редкие атаки мелкими группами танков и пехоты мы отбиваем. В темноте нас нелегко нащупать. Наугад бьёт. Мы же по возможности двигаемся молча и бьём по вспышкам.

— Это вас спасают подразделения тридцать восьмой и шестидесятой армий. Против них враг бросает танковые дивизии и корпуса, яростно контратакует, не считаясь с потерями. Очень хочется ему захлопнуть пробитый нами Колтовский коридорчик.

— Спасибо пехотинцам. Без них танкам не пройти бы здесь.

— Это хорошо, что ты правильно понимаешь роль пехоты. В этом — залог успеха. Но имей в виду: враг собирает южнее Колтова крупные силы танков. Может ударить. Тогда и тебе достанется. Будь осторожен. Непрерывно веди разведку.

Рыбалко шагнул в сторону, и нога его провалилась в вязкую жижу.

— Э, чёрт!

— Главное препятствие для нас, танкистов, — ужасная дорога, — посетовал Архипов.

— Вижу. Но всякую дорогу надо уметь преодолевать.

Подошёл «Виллис». Попрощавшись с Архиповым, Рыбалко сел, как всегда, на переднее сиденье, рядом с водителем, и сказал:

— Трогай. — Сказал как-то буднично, просто, как говорили раньше извозчикам, отправляясь в хорошо известный и не очень тяжёлый путь.

Опершись ладонью о скользкую гусеницу, Архипов снова забрался на танк. Через минуту он уже разговаривал по рации с командиром передового батальона:

— Что? Повтори. Отбил контратаку немецких танков? Сколько машин? Восемь-десять? Близко подошли?.. Ну да, боятся лезть в трясину. Это нам только на руку. Давай снова вперёд!

Лейтенант Курбатов не покидал своего поста в люке танка. Всё-таки противник рядом, и на душе неспокойно. Два-три километра танки могут проскочить запросто и ударить по растянувшимся узкой лентой нашим машинам. Прозеваешь — не скоро дело поправишь. Развернуться негде. Огонь по прорвавшимся вражеским танкам смогут вести только две-три ближайшие машины. И если противник перережет эту ниточку — надолго задержит всю армию, а может, и весь фронт. Генерал Рыбалко недаром же предупреждал быть настороже. Да и механику-водителю с верхотуры легче подсказать, какую выбрать дорогу, где поостеречься, а где поднажать. Глядишь, и выиграли ещё несколько минут, продвинулись вперёд на два-три километра. Это сейчас главное: хоть шаг, да вперёд.

Но вот в предрассветном сумраке показались силуэты каких-то зданий. «Не Золочев ли? — подумал лейтенант и вынул из планшета карту. — Скорее всего Золочев. Вот и шоссе».

Здесь танки не задержались. По обочинам валялось несколько сгоревших немецких грузовиков. «Наш передовой отряд поработал», — заключил Курбатов.

— Поднажми! — поторопил он механика-водителя.

Курбатов снова открыл планшет и посмотрел на карту: впереди лежал крупный узел шоссейных и железных дорог. Это — Красное.

Город проскочили с ходу. Если и были в нём небольшие подразделения противника, то они посчитали за лучшее уклониться от боя.

Потом танкисты углубились в лес и продолжали месить раскисшую землю, лишь изредка достигая приличных дорог, и то лишь для того, чтобы пересечь их и вновь скрыться в лесной чащобе, утюжить просеки и перелески, преодолевать болотистые места.

«Когда же кончится эта слякоть?» — задавал сам себе вопрос Курбатов, всматриваясь в даль. За густыми деревьями между тем уже светлело, лес постепенно расступался, и впереди открывалась широкая, ровная долина.

«Наконец-то», — вздохнул с облегчением лейтенант и передал экипажу:

— Смотрите, братцы, какой простор! Красота-то какая!