Марш через джунгли

— Шесть-точка-четыре-три-восемь минуты, — угрюмо объявил Коберда показания зуммера и пинком отбросил подвернувшийся конденсатор.

— Благодарю вас, леди и джентльмены. — Джулиан раскланялся и разделил горку чипов на две равные кучки.

Одну пододвинул Андрашу, сгреб вторую, извлек длиннющую связку чипов — хватило бы взнуздать целого единорога — и добавил к ней свой выигрыш.

— Всегда рад доставить удовольствие, — сообщил он и направился в следующий отсек.

Капрал Босум оглядела отсек, соображая, как разлетались детали плазмомета.

— И часто он такое вытворяет? — тоскливо спросила она.

— Каждый раз, когда мы попадаемся на удочку, — ответил Андраш, подобрал с полу конденсаторное кольцо и бросил ей. — Но рано или поздно он погорит.

— Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую, — заквакал коммуникатор. — Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую.

— Слушайте, люди! — вскинулся Коберда. — Это же Дэпро говорит. Вы подумайте, Дэпро, Джулиан и Поэртена — в одном и том же отсеке. Хотел бы я быть сейчас на мостике!

Прежде чем отдать телохранителям приказ открыть люк, Роджер одернул рубашку, поправил курточку-сафари, сдул воображаемую пылинку... Охранник терпеливо ждал окончания представления. Дождался, нажал квадратную зеленую кнопку и первым шагнул в люк, автоматически проверяя окружающее пространство на наличие угрозы. Из угрожающих факторов наблюдалось лишь заметно возросшее нервное напряжение.

Роджер переступил прихваченную второпях липкой лентой контрольную панель и направился к посту артиллеристов. Неторопливо выбрал удобное место, расставил ноги на ширину плеч, заложил руки за спину, холодно кивнул обоим капитанам и равнодушно окинул взглядом подрагивающее изображение на тактическом мониторе. В тот же миг холодность слетела, как не было, а рука по собственной воле ткнула в красную сигнатурку на голограмме:

— Смотрите! Там...

— Мы знаем, ваше высочество, — с каменной рожей произнес Панэ. — Еще один крейсер.

— Раньше он лежал неподвижно, — со вздохом добавил Красницкий. — Вероятно, он начал прогревать узлы, потому что мы не сбросили ускорение. — Он потер подбородок и снова вздохнул. — У старпома был сеанс связи с первым крейсером. Они потребовали, чтобы мы затормозили и приняли на борт их людей. Утверждают, что являются имперским крейсером, КЕВ* [Корабль ее величества.] «Свобода». Врут. Во-первых, «Свобода» не крейсер, а авианосец. А во-вторых, капитан у этих самозванцев разговаривает с каравазанским акцентом.

— Пречистые. — Во рту у Роджера внезапно пересохло.

— Да, ваше высочество, — сказал Панэ. Он никак не комментировал очевидность такого вывода. — Весьма возможно, — поправился он. — Кто бы они ни были, худший вариант для нас — именно пречистые. Из этого варианта мы и исходим.

— Скажите, капитан, — сказал принц, обращаясь к Красницкому, — может ваш корабль устоять против двух крейсеров?

Красницкий окинул мостик быстрым взглядом. Никто даже не шевельнулся, но капитан прекрасно понимал, что подобные обсуждения на публике не ведут.

— Пожалуй, нам стоит перейти в комнату для совещаний, — предложил он.

Едва закрыв за собой люк, он резко повернулся к принцу:

— Нет, ваше высочество. В сражении с двумя крейсерами одновременно у нас нет ни малейшего шанса. Мы не полноценный боевой корабль, мы просто хорошо вооруженный и хорошо бронированный транспорт. Если бы не повреждения, мы могли бы рискнуть. А так — никаких шансов.

— И что нам теперь делать? — Роджер смотрел то на Панэ, то на Красницкого. — Мы должны сдаться, правильно?

Вздыхать настала очередь Панэ.

— Не совсем, ваше высочество.

— Как это? — не понял Роджер. Он дернулся к угрюмому офицеру флота. — Вас же всех поубивают, если вы не сдадитесь!

Панэ прикусил язык, чтобы удержаться от ответной колкости, но Красницкий просто кивнул:

— Совершенно верно, ваше высочество, так оно и будет.

— Но почему? — Глаза Роджера расширились от удивления. — Я все понимаю, сдаваться — нехорошо, но если вы не можете сбежать и не можете победить, что еще остается?

— Он не вправе рисковать, ваше высочество. Вы не должны попасть в плен, — выдавил из себя Панэ.

— Но... — Роджер задумался было, затем бросил это бездарное занятие. В расстройстве он стал дергать свой шикарный «хвост». — Не понимаю. Что они могут со мной сделать? Со мной! Бога ради, увольте. Если бы здесь была мать. Или Джон. Даже Алике! Но кого и когда, во имя дьявола, заботил крошка Родж! — закончил он с горечью. — Я не знаю никаких тайн, я не являюсь прямым — и даже вторым — наследником престола. Почему бы вам меня просто не выдать, и все?

Лицо принца стало сосредоточенным: он принял решение.

— Капитан, я настаиваю на сдаче. Фактически я вам приказываю. Честь — это достойно, это прекрасно, но существует разница между честью и глупостью. — Он вздернул подбородок и фыркнул. — Я сдамся им лично, с честью. Я им покажу, что значит кровь Макклинтоков.

Сказано было замечательно, но легкая предательская дрожь в голосе несколько испортила впечатление.