Марш через джунгли

Признаки повреждений имелись даже здесь, в самом сердце корабля. Подпалины на панели управления свидетельствовали о том, что мазеры не выдержали перегрузки. На многих пестах отсутствовали лицевые панели приборов и шины кабелей. Кабельные каналы управления проектировались глубоко в стенах корпуса, проводку начинали монтировать одновременно с закладкой корабля. Кроме того, на всех военных (и не только боевых) кораблях — исходя из высокой вероятности повреждений — была предусмотрена возможность быстрого монтажа обходных кабелей и временных систем. Сейчас мостик был загроможден самодельными ретрансляторами и переходниками. Ремонтникам даже — Господи, спаси и сохрани! — пришлось использовать голое оптоволокно и обыкновенные провода. На полу, казалось, кишели змеи, по всему помещению метались слабые вспышки, возникавшие из-за неизбежных мелких утечек световой энергии. Роджер, старательно переступая кабели, заполонившие палубу, приблизился к капитану. Тот на пару с Панэ сражался с тактическим дисплеем. Голограмма кривилась и дрожала, поскольку искалеченные компьютеры системы управления огнем плохо справлялись с постоянным обновлением информации.

— Как у нас дела? — спросил принц.

— Прекрасно, — ответил Красницкий с мрачной улыбкой, начисто лишенной признаков юмора. — До сих пор все шло прекрасно, ваше высочество.

Едва он договорил, раздался вой общей тревоги. И еще раз.

— Что случилось? — прокричал Роджер, перекрывая ее звук.

Панэ нахмурился, дернул головой:

— Неопознанный корабль в системе, ваше высочество. До точки перехвата остается больше суток, но мы понятия не имеем, кто еще — и насколько близко — может поджидать нас в засаде.

— Что? — взвизгнул Роджер. От неожиданности голос снова подвел его. — Как... Но... — Он заставил себя заткнуться и начать заново. Цивилизованно. — Это сообщники диверсанта? Может ли быть так, что они поджидают именно нас? И кто они? Может быть, наши?

— Капитан? — Панэ переадресовал вопрос командиру корабля.

— На данный момент неизвестно, сэр. Я хотел сказать, ваше высочество.

Сегодня капитану было начхать на присутствие коронованной особы. Почти неизбежная перспектива сражения занимала все его мысли, да и последние три недели адской работы напрочь выжгли суетные заботы об этикете.

— Наши датчики повреждены — как и многое другое, — но перед нами несомненно военный корабль. Мы сняли основные характеристики работы фазового двигателя. Больше ничего определенного пока сказать не могу. — Он нахмурился, вспоминая, какие еще вопросы следует осветить. — Я сомневаюсь, что это участники заговора. Слишком все сложно. Когда туннельный двигатель отключился, нас отшвырнуло прочь от запланированного маршрута. На их месте я бы вообще не верил, что мы остались в живых, а если бы и подстраховывался на такой случай — так сказать, чтобы «удостовериться» в успехе, — я бы устроил засаду где-нибудь внутри системы, поблизости от пункта назначения. Мардук удален от этой точки почти на целый туннельный прыжок. Семнадцать световых лет. Я не вижу ни малейшей возможности предусмотреть наше здесь появление. Так что вряд ли они поджидают именно нас. Но это еще не значит, что они желают нам чего-то хорошего. Характеристики двигателя и общий рисунок излучений говорят о том, что это паразитный крейсер пречистых, а это означает, что пречистые поддерживают сообщение с системой.

— Вернее сказать — чистюли захватили систему, — прорычал Панэ.

Капитан криво улыбнулся, фыркнул и похлопал по краешку поврежденного тактического дисплея.

— Скорее всего.

— Значит, планету контролируют наши враги? — спросил Роджер.

— Это не исключено, сэр. Тьфу, ваше высочество, — согласился Красницкий. — Это весьма вероятно. Во всяком случае они контролируют орбиту. Им вовсе незачем атаковать космопорт.

— Почти наверняка так оно и есть, — подвел итог Панэ. — Капитан, нужно собрать совет. Я сам, мои офицеры, его высочество, вы и ваши офицеры, кого можно отвлечь от работы. У нас есть резерв времени?

— Есть, есть. Кто бы это ни был, он очень долго не включал двигатель, дожидаясь, пока мы заберемся поглубже в систему. Он хотел быть уверенным, что «купец» от него не уйдет. А это, в свою очередь, означает, что наши характеристики после аварии изменились настолько, что он принимает нас за торговое судно и не подозревает, что имеет дело с военным транспортом. Если учесть наше ускорение, курс на планету, его ускорение, курс на перехват — даже при самом неблагоприятном раскладе у нас остается несколько часов на принятие решения.

— Между чем и чем мы будем выбирать? — спросил Роджер.

Маленькая красная сигнатурка, обозначавшая предположительно вражеский корабль, притягивала его глаза, как магнит.

Красницкий усмехнулся:

— Ну, выбор у нас небогатый, ваше высочество. Вернуться в открытый космос мы не можем...

— ... так что придется драться, — закончил Красницкий.