Мародер

— Хорошая киса, — ничуть не изменившись в лице, проговорил Иван Сергеевич и протянул к лапе руку.

Лапа дрогнула, и я почувствовал, что тень испытывает нечто вроде недоумения. Иван поводил рукой над лапой, и я мог поклясться, что черный камень на перстне замигал. Кошачья лапа спрятала когти, как-то неуверенно потопталась по столу, а затем втянулась под куртку, и я понял, что Ивану удалось каким-то образом договориться с ней о нейтралитете. Только сейчас я обратил внимание, что камень в перстне такого же глубоко-черного цвета, как и Сатана, и точно так же не отражает света, будто между ними было что-то общее.

— Вот и все.

Иван посмотрел на меня, улыбнулся, взял стакан с апельсиновым соком, но пить не стал. Посмотрел на припорошенный пластиковой крошкой сок и брезгливо отодвинул стакан в сторону. И это произвело на меня гораздо большее впечатление, чем его безмолвный «договор о нейтралитете» с тенью. Где это видано, чтобы реликт брезговал такой мелочью, как пластиковые крошки, если там приходится пить воду из луж?! Вспомнилось, что сэр Джефри охарактеризовал себя как эстета, и впервые в мою голову закралась мысль, что «скандинавы на одно лицо» могут не иметь никакого отношения к службе стабилизации. Неприятная, прямо сказать, мысль, и от нее морозно заныло в груди. От опеки Воронцова тошно, а тут еще какие-то «скандинавы»…

— Кто вы? — сдавленно спросил я.

— Это не важно, — вежливо улыбнулся Иван. Всем своим видом он демонстрировал расположение ко мне. но я ему не верил.

— А что важно?

— Со временем узнаете.

Он сидел, откинувшись в кресле, благодушно смотрел на меня, и я чувствовал себя дурак дураком. Схватил бокал с пивом, залпом выпил, и пластиковые крошки мне не помешали. Еще и не такое пивал — я же не эстет, в отличие от некоторых.

— Время — понятие растяжимое… — выдохнул я. — Кому, как не вам, об этом знать.

— Да, — согласился Иван. — А также прессуемое. У вас были какие-то вопросы ко мне? — вернулся он к началу разговора.

Вопросов у меня не было. Точнее, были к сэру Джефри, но в свете открывшихся обстоятельств они казались никчемными. И все же я нашел один.

— Вы знаете, что собой представляет эта лапа?

— Знаю, — кивнул Иван. — Ваш личный страж.

— Личный?! — удивился я. — Это значит…

— Именно это и значит, — подтвердил он, и в его глазах промелькнуло то ли сочувствие, то ли участие.

— То есть вы хотите сказать…

Иван молчал, продолжая сочувственно смотреть на меня.

— …Что приставили ко мне некое искусственное псевдоматериальное создание с зачатками интеллекта, — медленно проговаривая, я не отрывал взгляда от его лица, пытаясь определить, насколько я прав, — не имеющее ничего общего с тварями межвременья…

— Ну что вы, право, — снисходительно улыбнулся Иван, отвел глаза в сторону, и мне стало понятно, что он был лучшего мнения о моем интеллекте, — мы не обладаем такими технологиями. Однако имеем опыт общения с этими, как вы их назвали, тварями межвременья.

Я помолчал, переваривая известие. Призрачная надежда, что меня наделили искусственным сопровождающим, с которым можно не особенно церемониться, растаяла. Час от часу не легче.

— Откуда тогда уверенность, что он мой личный страж?

Иван пожал плечами.

— Вы когда-нибудь видели тигра? — неожиданно спросил он.

— Никогда. А при чем тут тигр?

— При том, что вы знаете: тигр хищник, а не травоядное.

— То есть вы хотите сказать, что функции стража…

— Именно. Он неплохой телохранитель, правда, временами весьма своевольный.

— Хорош телохранитель… — буркнул я. — Что-то не заметил его прыти, когда меня по голове стукнули и ограбили.

— На тот момент страж еще не адаптировался ни в трехмерном пространстве, ни к вам, — назидательно сказал Иван. — Но он бы и тогда среагировал, если бы вы видели грабителя и чувствовали опасность. Однако, насколько мне известно, на вас напали из-за спины?

— А сейчас, когда он адаптировался, среагировал бы?

— Сейчас да.

— Тогда зачем мне ваша охрана при таком телохранителе?

— А кто сказал, что я вас должен охранять? — насмешливо передернул плечами Иван.

От такой наглости я на мгновение опешил, а затем с неменьшей наглостью выпалил:

— Вы!

— Я? — Иван покачал головой. — Я предложил вам версию, что нахожусь тут в качестве вашей охраны, но версия не есть утверждение.

Он словно читал мои мысли, чуть ли не слово в слово повторив рассуждения о его вероятностном отношении к службе стабилизации.

— Я вам не верю, — сказал я.

— Чему именно? Тому, что я — не ваш охранник?

— Нет. Тому, что вы имеете к стражу какое-то отношение. Почему тогда сэр Джэфри испугался стража, а вас стаж принял за своего? Или вы с сэром Джефри из разных организаций?

Иван Сергеевич тихонько рассмеялся.

— Не ждите, что проболтаюсь насчет организаций. Что же касается стража… Первые три дня после активации страж адаптируется в трехмерном мире и никого не признает, кроме своего носителя.

Я рассеянно покивал. Все, что я услышал, было чушью и галиматьей. Отделывался от меня Иван, как только мог. Сказки о межвременье, но я уже не мальчишка, чтобы слушать, раскрыв рот и выпучив глаза.