Мародер

Коннолли стояла рядом с Раффом, пока я примеряла платье. С того момента, как надела его, я знала, что это то, что нужно. Изумрудный, как я и просила, и прозрачное, но со слоем бисера. Платье было на размер меньше, и у него был сексуальный разрез до бедра. Говорят, красное сразит мужчину насмерть, но в этом платье я поклялась, что пробью несколько ударов в то сердце, которого у Келли якобы не было.

Глаза Коннолли загорелись, когда я вышла из примерочной и показала ей это великолепие, только и всего.

Пока я сканировала полки в поисках подходящей пары туфель на каблуках, Коннолли сидела на стуле, а Рафф стоял рядом со мной. Он стоял спиной к стене, скрестив руки на груди, следя за мной взглядом.

— Ты пытаешься убить моего кузена этим платьем.

Я взглянула на него, прежде чем взять пару золотых туфель на каблуке.

— Или украсть его сердце, по крайней мере.

Он рассмеялся.

— Мы с Молли заключили пари.

— Ага. — Я опускаю туфли. — Я надеюсь, что ты ставишь на меня, или ты на проигравшей стороне.

— Вот почему я поставил на тебя, — заявил он. — Ты, блядь, достаточно сумасшедшая, чтобы думать, что можешь победить тигра, так что, вероятно, так и будет, Джессика Рэббит.

Я приподняла бровь, глядя на него.

Он помахал мне рукой над головой.

— Твои волосы. Они рыжие.

— Неужели? — Я притворилась шокированной. — Кто-нибудь, дайте мне зеркало! Когда это произошло?

Он рассмеялся, и мы оба повернулись, чтобы посмотреть на Коннолли, проверить, как она. Вместо того чтобы наблюдать за нами, она наблюдала за тем, как продавщицы суетятся, бегая по магазину.

Я кивнула в ее сторону.

— Что это за история?

Рафф мгновение смотрел на нее, прежде чем повернулся ко мне.

— Ее отца убили, сбывал наркотики не тем людям. Ее мать умерла после рождения ее сводного брата, который сейчас находится в отделении интенсивной терапии. Он родился слишком рано и находится в состоянии, близком к смерти. Морин согласилась усыновить его, чтобы дети никогда не расставались. — Рафф дернул подбородком в сторону Коннолли. — Ей обещали звезды, малышке Коннолли О'Коннелл, но все, что она получает, это темнота.

Когда девочка посмотрела на меня, я поняла, что смотрю на нее. Слезы застилали мне глаза, но я отвернулась так, чтобы она их не видела. Я вытерла глаза, прежде чем слезы успели пролиться.

— Коннолли О'Коннелл, — повторила я.

— Ее мама была настолько под кайфом, чтобы придумать для девочки другое имя?

Он покачал головой.

— Сказала только, что это звучит поэтично. Типа «Коннолли, о мой Коннелл!», после того как она уже закончила с документами. Ее родители не были плохими людьми. Просто закончили тем, что стали поклоняться наркоте. Наркота для них всегда была на первом месте.

Ее внимание к моему имени — Кили Келли — имело смысл. У нас обоих было слишком много одинаковых букв в наших именах.

Перестав выбирать туфли, я попросила одну из продавщиц добавить к моему счету золотую пару. Затем я подошла и встала перед Коннолли, пытаясь скрыть тот факт, что мое сердце обливалось кровью из-за нее.

— Привет, — сказала я. — Пришло время покинуть это модное заведение и перекусить чем-нибудь. Может быть, мы даже начнем сначала с десерта.

Я немного прищурилась, качая головой, как будто пытался прочитать что-то непонятное на ее лице. Затем я широко открыла глаза и ахнула.

— Ах! Я вижу, ты согласна! Сегодня в облаках так ясно!

Она не хотела улыбаться, но легкая усмешка тронула ее губы.

— Это сахар!

Я подняла руку, чтобы дать ей пять. Конноли осторожно положила свою руку на мою, и я накрыл ее ладонь своей, слегка сжимая.

— Это обед, — произнес знакомый голос у меня за спиной.

Почему это так взволновало меня?

Рука Кэша скользнула по моему плечу, слегка сжимая. Я посмотрела на него, одетого в свой джентльменский костюм. Он напомнил мне старого гангстера из прежних времен. Мужчина был одет в костюм, а не наоборот.

И дело было не только в его одежде.

Дело было в его отношении типа «мне похуй, кто ты и чем зарабатываешь на жизнь», которое он распространял повсюду, словно запах его дорогого одеколона, который витал в воздухе вокруг него. Тонкий, но мощный шлейф.

Мне было интересно, сколько мужчин убрались с его пути, потому что почуяли исходящий от Кэша запах крови, и сколько женщин намеренно встали у него на пути из-за его гипнотизирующего обаяния.

Кэш поднял руку в направлении продавщицы.

— Упакуйте все в коробки. Мой человек снаружи доставит все это домой для моей жены.

— Сию минуту, мистер Келли, — сказала продавщица. Она была хороша. Уже запомнила имя на кредитной карточке.

— Не волнуйся, дорогая, — сказал он, когда поймал меня на том, что я наблюдаю, как продавщицы оглядывают его. Ни одна и ни один раз.

— Взгляд этих глаз безраздельно принадлежит тебе, хотя так получилось, что они посажены на мое лицо.

— Умно, — бросила я, потянувшись к руке Коннолли. — Если ты хочешь оставить их на своем лице и дальше.

Мне показалось, что я услышала хихиканье Коннолли, но я не была уверена из-за раздавшегося звука неконтролируемого смеха Раффа.

16 Кили