Читаем Марк Твен полностью

Может быть, снова стать лоцманом? Нет, это уже невозможно: он не плавал четыре года. Выросли новые люди. К Миссисипи протягивается все больше нитей железных дорог. На реке устанавливают путеводные огни.

В год окончания войны Твен написал «Рассказ о дурном мальчике, которого бог не наказал». Это пародия на поучения воскресной школы, на повестушки о том, как побеждает добродетель и наказывается порок.

В рассказе Твена порок чувствует себя весьма неплохо. Писатель показывает, что в жизни все получается совсем иначе, чем в моралистических книжках. Когда «скверный мальчишка стащил ключ от кладовой и, забравшись туда, наелся варенья», то его «не охватил ужас и никакой внутренний голос не шептал ему: «Разве можно не слушаться родителей?» Мальчик Джим поступал очень дурно, но судьба его за это не наказывала.

Однажды Джим залез на чужую яблоню, чтоб наворовать яблок. «И сук не подломился, Джим не упал, не сломал себе руку, его не искусала большая собака фермера, и он потом не лежал больной много дней, не раскаялся и не исправился. Ничего подобного! Он нарвал яблок, сколько хотел, и благополучно слез с дерева. А для собаки он заранее припас камень и хватил ее этим камнем по голове, когда она кинулась на него».

Вчитываясь в рассказ, все яснее видишь, что автор его не шалит; он не потешает читателя. Он рисует реальную жизнь. Не верьте тем, кто утверждает, будто в мире царит справедливость, говорит Твен. Когда Джим украл у учителя перочинный ножик, а потом попытался свалить вину на хорошего мальчика Джорджа, сына бедной вдовы, эта коварная затея ему превосходно удалась. Американцев с детства учат, что в конечном счете злодеи терпят поражение, а добродетель торжествует. Но на самом деле обычно торжествует зло. Джордж ждал наказания, но в этот момент не появился, пишет Твен, «седовласый, совершенно неправдоподобный судья и не сказал, став в позу: «Не трогайте этого благородного мальчика! Вот стоит трепещущий от страха преступник!» Нет, ничего подобного не произошло.

Показав фальшь ханжеской литературы, Твен идет дальше. Он внезапно раскрывает перед читателем второй план своей многозначной сатиры. Писатель продолжает: «…Джима не выпороли, а почтенный судья не прочел наставления проливающим слезы школьникам, не взял Джорджа за руку и не сказал, что такой мальчик заслуживает награды и поэтому он предлагает ему жить у него (внимательно прислушаемся к дальнейшим словам Твена. — М. М.), подметать канцелярию, топить печи, быть на побегушках, колоть дрова, изучать право и помогать его жене в домашней работе, а все остальное время он сможет играть и будет получать сорок центов в месяц и благоденствовать». Так перечень «благодеяний» внезапно приобретает саркастический смысл — добродетельный до неправдоподобия судья оказывается на деле вполне правдоподобным эксплуататором.

Писатель заканчивает рассказ новым неожиданным поворотом. «…Он вырос, этот Джим, — пишет Твен, — женился, имел кучу детей и в одну прекрасную ночь размозжил им всем головы топором». Гротеск служит здесь мостом к большим обобщениям. Оказывается, что, став взрослым, «дурной мальчик» не только убил всех своих родных, но также всякими плутнями и мошенничествами «нажил состояние, и теперь он — самый гнусный и отъявленный негодяй в своей деревне — пользуется всеобщим уважением и стал одним из законодателей штата».

Шутки в «западном» духе, грубоватые, похожие на те, которыми любили угощать своих слушателей легкомысленные юмористы из невадских газет, становятся средством раскрытия существенных сторон жизни. В современной Америке, говорит Твен своим рассказом, написанным в год окончания войны, берут верх дурные люди.

Перед нами иной Твен — более вдумчивый, более критически настроенный.

Лет пять спустя он написал близкий по теме рассказ о «хорошем мальчике, который не преуспевал в жизни». Эта юмореска не так богата содержанием, как рассказ о «дурном мальчике», но и здесь Твен высмеивает ханжество, лицемерие. По существу, его «хороший мальчик» — маленький расчетливый честолюбец, хвастающий своей добродетелью.

Вернемся, однако, к году окончания войны Севера и Юга. Твен написал тогда не только «Рассказ о дурном мальчике», но также и ряд других менее ярких, но все же не лишенных обличительной окраски произведений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии