Марк Твен

То, что в народных легендах звучит лишь намеком, у Марка Твена выражено с ясностью и определенностью. Том Кенти, выросший во «Дворе объедков», способен управлять государством лучше любого венценосного бездельника: он не эгоистичен, не имеет кастовых предрассудков; жизнь среди народа сделала его мудрым, гуманным, справедливым. С детства предоставленный самому себе, он привык просто и ясно решать самые сложные вопросы, у него есть опыт далеко не детского масштаба — это жизненная правда многих взрослых людей, которые обращались за помощью к ясному уму Тома-ребенка. Страдания и борьба умудряют всякого — это в равной мере относится и к Тому и к принцу Эдуарду. Нужно глубоко знать жизнь, чтобы иметь право управлять жизнью других.

«Королю следовало бы время от времени на себе испытывать свои законы; это научило бы его милосердию», — говорит король Эдуард в романе, видя трагическое бесправие народа.

Сделав произведение негодующим протестом, направленным против жестокости законов, Твен подчинил этому сюжет, характеры и весь душевный мир своих героев.

Сказочный сюжет позволил Твену показать такую ситуацию, когда кровавое законодательство обрушивается на одного из тех, кто принадлежит к привилегированному классу-законодателю. Таким лицом в романе является принц Эдуард, оказавшийся в положении нищего.

Он еще ребенок. Не он издавал жестокие законы, это сделали его предки. Но он — наследник престола, сын и внук тиранов — несет за них ответственность.

Не для него побои, грязь, нищета, издевательства, не для него голод, усталость, позорный столб, тюрьма, не для него смерть за мелкую кражу. Все это его предки из века в век готовили для народа. И народ голодал, был невежественным, развращенным, воровал, нищенствовал, умирал на виселице и гнил в тюрьмах. Но вот случай и сила обстоятельств обрушили всю тяжесть бесчеловечных законов на голову короля — того, кто должен издавать их, утверждать, применять. Это сразу «научило его милосердию».

Теперь, когда он сам узнал голод и страдания, он захотел и других избавить от бедствий и мучительной смерти.

«Лучше бы мне ослепнуть, чем видеть этот ужас!» — страстно восклицает Эдуард, когда на его глазах сжигают женщин-баптисток. Он глубоко возмущен тем, что «законы позорят Англию». И, однако, «добрый король» не может изменить жестоких законов.

Марк Твен подводит читателя к важному обобщению: кровавые законы ограждают интересы правящего класса, отдельные представители его, как бы «добры сердцем» ни были, не в состоянии изменить движение государственной машины, подавляющей народ.

В обстановке либеральной болтовни о «плохих» и «хороших» капиталистах, которая имела целью отвлечь трудящихся США от борьбы за свои права, в годы безудержного террора правящей клики такая мысль оказывала громадное воздействие на умы.

В романе-сказке Марк Твен с глубоким реализмом воспроизводит картину народных бедствий Англии XVI века, когда, по словам Томаса Мора, «овцы поели людей», а английские короли превратили фригольдеров и йоменов в каторжников и рабов.

Народ в романе Твена, дойдя до предела отчаяния и ненависти, еще далек от мысли дать отпор своим мучителям. Но он не верит и никаким «благородным» спасителям, не ждет никакой помощи извне. Когда в ответ на рассказ Иокеля Эдуард с горячностью восклицает: «Нет, нет, тебя не повесят… Сегодня же закон будет отменен», — нищие встречают его слова градом насмешек и издевательств. В этой сцене народ смеется над Эдуардом в рубище нищего («Фу-фу I»). Но о намерении Твена, желающего выразить презрение народа ко всяческим «благородным» реформаторам, с еще большей определенностью свидетельствует развязка романа: возвратившись на трон, Эдуард тут же забывает об отмене кровавых законов и ограничивается лишь «милостями» отдельным людям, которых он встретил во время странствований, или тем, кто оказал ему личные услуги, — Майлсу Гендону, Тому Кенти, судье. Да и то здесь чувствуется авторская ирония: «милости», «по-королевски» пышные и… незначительные, — Тому Кенти разрешено носить особый костюм, Майлсу Гендону — сидеть в присутствии венценосца. «Добрый король» Эдуард показан Твеном как продолжатель политики своих предков.

Обличения Марка Твена в романе «Принц и нищий» адресованы английским тиранам средневековья и современной писателю кичливой Англии (рассказывая об английских рабах, Твен явно желает внести «корректив» в британский государственный гимн: «Никогда, никогда, никогда англичане не будут рабами!»). Но они также направлены и против «демократической» Америки, в которой мучаются фермеры, три миллиона безработных и обездоленный народ. Палачам и грабителям, казнящим рабочих, издающим антирабочие законы, разоряющим фермеров, — то есть всей «цивилизованной» Америке, — Твен бросает с гневом и страстью: «Да будет проклята страна, в которой создаются такие законы!»