Марк Красс

Встреча в Луке

Завоевания Цезаря привели в восхищение все государство. Римский народ восторгался своим новым кумиром, превознося его на все лады. Повсюду только и говорили, что о победах Гая Юлия Цезаря.

Покоритель Галлии поддерживал сложившиеся о нем благоприятное мнение как мог. Он подробно описывал свои деяния в Галлии и посылал труды в Рим. Писал Цезарь довольно простым слогом, стараясь не употреблять трудных и малознакомых слов, которых, по его мнению, надо избегать, как опасных утесов. Он стремился, чтобы его произведения были доступны и понятны всем римлянам без исключения. Впоследствии его годовые отчеты были объединены в книгу под названием "Записки о Галльской войне".

Цезарь вел обширную переписку со своими друзьями, многими сенаторами, вольноотпущенниками, всадниками. Гениальный человек мог диктовать письма, сидя в седле, одновременно нескольким писцам, которые едва поспевали за мыслью Цезаря. Его письма, как, впрочем, и литературные произведения, отличались точностью, содержательностью и знаменитой краткостью. В общем, Гай Юлий основательно позаботился о том, чтобы о его деяниях узнал весь Рим.

При этом Цезарь прекрасно понимал, что одними словами многого не добьешься. После первых же побед в Италию отправились вереницы рабов. Тысячи пленных галлов и германцев развлекали римлян гладиаторскими боями. Чтобы народ и впредь не испытывал недостатка в зрелищах, Цезарь приказал построить в Капуе огромную гладиаторскую школу.

Золотым потоком потекли в Рим налоги, собираемые с народов Трансальпинской Галлии. Немало средств досталось и лично Цезарю при взятии вражеских лагерей и городов, разграблении святилищ кельтских богов, от выкупа пленных. В короткое время наместник Галлии из человека, живущего в долг, превратился в одного из самых богатых людей Рима. Впрочем, деньги у Цезаря долго не задерживались. Он щедрой рукой одаривал своих преданных легатов и простых легионеров, много тратил на подарки сенаторам и влиятельным людям в столице.

Римский сенат, видя всеобщее ликование, предпочел закрыть глаза на самовольно развязанную Цезарем войну в Трансальпинской Галлии. Отцам народа ничего не оставалось делать, как принять из рук Цезаря новую провинцию, размерами вдвое превышавшую территорию Италии. Более того, под давлением народа сенат объявил пятнадцатидневный праздник в честь богов, даровавших Цезарю победу.

В разгар этих празднеств Марк Лициний Красс вошел в дом Помпея.

– Привет, Гней!

– Привет и тебе, Марк!

– Весь Рим благодарит богов за победы твоего тестя. Что же ты не спешишь на праздник? Я ни разу не видел тебя в эти дни, ни среди народа, ни среди сенаторов.

– Не люблю шума.

– Особенно если он не в твою честь, – заметил Красс. – Помнится мне, твой последний триумф произвел гораздо больше шума. И он тебе не мешал два дня стоять на триумфальной колеснице и слушать крики восхищенной толпы.

– Марк Красс, если ты пришел в мой дом, чтобы оскорблять меня…

– Подожди, Гней, не горячись. Честное слово, я не хотел тебя обидеть, – попытался оправдаться Красс. – Видимо, виной всему мой недавний разговор с Цицероном. Скорее всего, от него мне передалась дурная привычка говорить собеседнику неприятные вещи. Мы поспешили вернуть из изгнания Марка Туллия.

– Пожалуй, ты прав. Говорить ты стал много, но не по существу. Я уже долго тебя слушаю, но никак не пойму к чему ты клонишь. Ведь Марк Красс не приходит без дела?

– Признаюсь, Помпей Великий, слова твои справедливы, – согласился Красс, стараясь загладить вину. – Даже не, знаю с чего начать…

– Начни с главного, – посоветовал Помпей.

– Что ты скажешь о победах Цезаря в Галлии?

– Весь Рим только о них и говорит.

– Что говорит продажный Рим, мне известно; а что думаешь ты?

– Мне остается вместе со всеми радоваться успехам нашего общего друга.

– Не могу разделить твой восторг, Гней. Кстати, ты весьма искусно его скрываешь…

– Отчего же? Твой сын Публий немало отличился под началом Цезаря. Его подвиг в битве с германцами сравнивают с твоим у Коллинских ворот, когда ты, Марк, спас и Суллу, и Рим. Так что успехи Публия – твои успехи.

– Я рад, конечно, что мой сын вырос настоящим воином. Меня больше восхищали бы успехи Публия, если бы он был моим легатом. Гай Юлий пользуется плодами побед моего сына и через них становится еще сильнее.

– В тебе говорит зависть, Марк? – предположил Помпей.

– Нет, нет, Гней! Лишь тревога за Рим, в том числе и за нас с тобой.

– Не хочешь ли и ты, Марк, отломить кусочек от галльского пирога?

– Зачем же кусочек? Ты же знаешь, я не люблю делиться и предпочитаю пирог целиком.

– Ты вознамерился отобрать у Цезаря Галлию? – ужаснулся Помпей.

– Я не веду речь о Галлии – мир велик. Я думаю, и нам с тобой найдется место под солнцем.

– Так ты и обо мне проявляешь заботу, Марк. Весьма трогательно, но я об этом не просил.