Марина Юрьевна Мнишек, царица Всея Руси

— Не только. Бегство князя стало сигналом для соседних городов — они самовольно стали сдаваться войскам Болотникова. К нему примкнуло народное ополчение. Только в пятидесяти верстах от Москвы наступающим попытался преградить путь на столицу князь Мстиславский. Но и он последовал примеру Юрия Трубецкого — не вступая в бой, бежал.

— Боже праведный, и я ничего, решительно ничего не знал! Но так было, а сейчас? Что происходит сейчас?

— Болотников занял со своими отрядами Коломенское. Его отряды неисчислимы. И вероятнее всего именно он откроет перед государем ворота его столицы.

— Марыню, Марыню, но это же замечательно! И как ты могла молчать и пугать своего отца постоянным одиночеством, запертыми дверями своего покоя. А ты не переставала действовать! Ты вдохновляла этих людей!

— Главным образом, своим существованием. И пусть ясновельможный отец поймет, сейчас для дела совершенно не нужны наши родичи, так уютно прижившиеся на Волге. До поры, до времени пусть спокойно живут. Иначе их амбиции, нетерпеливость, жадность сыграют со сторонниками государя слишком злую шутку. Отправьте гонца из Костромы восвояси, отец. Так будет для всех лучше.

Жители города Москвы послали в лагерь к Болотникову званое требование: если тот Димитрий, который прежде был в Москве, жив и находится у них в лагере или где-либо в ином месте, то пусть Болотников покажет его или призовет его к себе, чтобы они увидели его собственными глазами. Если это произойдет, они перед Димитрием смирятся, будут умолять о прощении и милости и сдадутся ему без сопротивления.

Болотников ответил, что Димитрий действительно живет в Польше и скоро будет здесь… Московиты сказали: «Это несомненно другой, мы того Димитрия убили» — и стали уговаривать Болотникова, чтобы он перестал проливать невинную кровь и сдался царю Шуйскому, а тот сделает его большим человеком. Болотников ответил: «Этому моему государю я дал нерушимую клятву не жалеть своей жизни ради него, что я и сдержу. Поступайте, как вам кажется лучше, если вы намерены сдаться добром, я тоже вместо моего государя поступлю так, как мне кажется лучше, и скоро вас навещу».

После этих переговоров Болотников спешно отправил гонца к князю Григорию Шаховскому (стороннику Димитрия, находившемуся в Путивле и поддерживавшему версию о спасении убитого царя) с сообщением о желании москвичей и с просьбой как можно скорее послать в Польшу к царю Димитрию и приложить все старание, чтобы убедить его не мешкая… вернуться в Россию и заявиться в лагере Болотникова.

Конрад Буссов. «Московская хроника 1584–1613 годов»

— Ваше величество, который день добивается приема у вас какой-то босоногий монах. Августинец, как мне кажется, но уж больно нищий, весь в ветошье. Глаза и щеки провалились. Голодный, верно. Мы отказываем ему, но он продолжает сидеть на противоположной стороне улицы. Взгляните сами.

— Августинец… И что у него за дело?

— Он не хочет, его выдавать никому, кроме царицы.

— О государе ничего не толковал?

— Ни словечка. Все время вполголоса молитвы по-латыни твердит. Четки перебирает. Мы вынесли ему вчера немного еды, но оставлять его так, чтобы все видели…

— Придется принять. Но сначала, Теофила, дайте ему с дороги умыться. Приготовьте еды и подайте в малом гостином покое. Не с прислугой. Мне кажется, он заслуживает лучшей участи. Потом приведешь ко мне.

— Как прикажете, ваше величество.