Мария Тюдор

Джошуа. О, против Фабиани составился славный заговор! Счастлив он будет, если выскочит невредимым! Я не удивлюсь, если сегодня ночью что-нибудь произойдет. Только что я видел вон там господина Симона Ренара, бродившего в раздумье.

Гильберт. А кто такой господин Симон Ренар?

Джошуа. Как, ты и этого не знаешь? Первая рука императора в Лондоне. Королева должна сочетаться браком с испанским принцем, и Симон Ренар представляет его особу при дворе ее величества. Королева ненавидит и вместе с тем боится его, этого Симона Ренара, но ничего не может с ним поделать. Он уже уничтожил двух или трех временщиков. У него особый талант уничтожать временщиков. Время от времени он очищает от них дворец. Это тонкая и хитрая бестия, которой известно все, что происходит! Ничто не делается без целого здания его интриг. Что до лорда Педжета — не спрашивал ли ты меня также, кто такой лорд Педжет? — это один ловкий вельможа, бывший у власти при Генрихе Восьмом. Он член Малого совета и пользуется таким влиянием, что другие министры не смеют дышать при нем, за исключением одного только канцлера, милорда Гардинера, который его презирает. Сильный человек этот Гардинер и очень высокого происхождения. А Педжет просто ничтожество. Сын башмачника. Его скоро сделают бароном Педжетом де Бодезер в Стаффорде.

Гильберт. Как бойко он толкует обо всем этом, наш Джошуа!

Джошуа. Еще бы! Ведь постоянно слышишь разговоры государственных преступников.

В глубине сцены показывается Симон Ренар.

Я должен сказать тебе, Гильберт, что никто не знает историю своего времени лучше, чем тюремщик Тауэра.

Симон Ренар(услышавший последние слова, из глубины сцены). Вы ошибаетесь, почтеннейший, — не тюремщик, а палач.

Джошуа(тихо, Джен и Гильберту). Отойдем подальше.

Симон Ренар медленно уходит.

(Видя, что он скрылся, продолжает.) Это и есть господин Симон Ренар.

Гильберт. Не нравятся мне все эти люди, шныряющие вокруг моего дома.

Джошуа. Какого дьявола ему здесь нужно? Однако мне пора отправляться. Уж не готовит ли он мне новую работу? Прощай, Гильберт! Прощайте, красотка Джен! А ведь я вас знал вот этакой малышкой!

Гильберт. Прощай, Джошуа, Но скажи на милость, что это ты прячешь под своим плащом?

Джошуа. О, ведь я тоже заговорщик.

Гильберт. Какой еще там заговор?

Джошуа. Ах вы, влюбленные, все-то вы забываете! Не говорил ли я вам, что послезавтра день поздравлений и подарков? Вельможи готовят сюрприз Фабиани, у них свой заговор, а у меня — свой. Королева, быть может, подарит себе новенького фаворита, а я подарю своему ребенку куклу. (Вытаскивает из-под плаща куклу.) Видите, тоже новенькая. Посмотрим, кто из двух раньше разобьет свою игрушку. Храни вас господь, друзья мои!

Гильберт. До свиданья, Джошуа.

Джошуа уходит. Гильберт берет руку Джен и горячо целует ее.

Джошуа(в глубине сцены). О мудрое провидение! Каждому оно дарит свою игрушку: ребенку — куклу, мужчине — ребенка, женщине — мужчину, а дьяволу женщину. (Уходит.)

Явление третье

Гильберт и Джен.

Гильберт. Придется и мне покинуть вас. Прощайте, Джен, спите спокойно.

Джен. Вы не войдете со мной, Гильберт?

Гильберт. Нет, Джен. Вы знаете, мне этой ночью надо закончить работу в мастерской, чеканку кинжала для какого-то лорда Кленбрассила, которого я никогда в глаза не видал. Он просил, чтобы все было готово к завтрашнему утру.

Джен. Тогда спокойной ночи, Гильберт. До завтра.

Гильберт. Нет, Джен, еще мгновенье. О боже, как тяжело мне расставаться с вами даже на несколько часов! Джен, вы моя жизнь, моя единственная радость! Но надо идти работать, мы так бедны. Я не хочу заходить в дом, потому что не смогу уйти, и вместе с тем я не в силах расстаться с вами. Как я слаб! Джен, посидим несколько минут у двери, на этой скамье. Отсюда мне как-то легче будет уйти, чем из дому, особенно из вашей комнаты… Дайте мне вашу руку. (Садится и берет обе ее руки в свои.)

Джен продолжает стоять.

Джен, ты любишь меня?

Джен. О, я всем обязана вам, Гильберт! Я знаю это, хотя вы долго скрывали от меня истину. Малюткой, почти в колыбели, я была брошена родителями, и вы взяли меня к себе. С тех пор шестнадцать лет ваши руки работали для меня, как руки отца, ваши глаза бодрствовали надо мной, как глаза матери. Чем была бы я без вас, боже мой? Все, что у меня есть, дали мне вы; все, чем я стала, сделали вы,

Гильберт. Джен, ты любишь меня?