Мария Тюдор

Послушайте, милейший Энеас, мы ведь с вами старые друзья: необходимо покончить о этим сегодня же. Здесь все зависит от вас. Если вам, будет поручено (шепчет ему на ухо), затяните дело, устройте так, чтобы оно не удалось. Мне нужно иметь сегодня вечером в своем распоряжении всего лишь два часа, и я достигну того, чего хочу: завтра не будет больше фаворита, я всемогущ, а послезавтра вы — баронет и комендант Тауэра. Понятно?

Энеас. Понятно.

Симон Ренар. Отлично. Я слышу, сюда идут. Нас не должны видеть вместе. Ступайте в ту дверь. Я пойду навстречу королеве. (Они расходятся в разные стороны.)

Явление третье

Осторожно входит тюремщик и вводит леди Джен.

Тюремщик. Вот вы и попали, куда хотели, миледи. Эти две двери ведут в их камеры. Теперь пожалуйте мне вознаграждение.

Джен(снимает с руки алмазный браслет и отдает ему). Вот, возьмите.

Тюремщик. Благодарю. Только не выдавайте меня. (Уходит.)

Джен(одна). О боже! Что делать? Я погубила его, и я должна его спасти. Но каким образом? Что может женщина? Эшафот! Эшафот! Ужасно! Нет, не надо слез, нужно действовать. Но я не сумею сделать это! Не сумею! Боже, сжалься надо мной! Сюда идут! Чей это голос? Королева! Ах, все погибло! (Прячется за одной из колонн.)

Входят королева и Симон Ренар.

Явление четвертое

Королева, Симон Ренар, Джен, скрытая за колонной,

Королева. Так вас удивляет эта перемена? Так я не похожа на самое себя? Ну что ж, думайте, что вам угодно. Сегодня я не хочу, чтобы он умер, — вот и все.

Симон Ренар. Однако ваше величество только вчера приказали, чтобы казнь состоялась сегодня.

Королева. Но третьего дня я приказала, чтобы казнь состоялась вчера. А в воскресенье я приказала, чтобы казнь состоялась в понедельник. Сегодня же я приказываю, чтобы казнь отложили на завтра.

Симон Ренар. В самом деле, со второго воскресенья рождественского поста, когда Звездная палата[19] вынесла свой приговор и оба осужденных вернулись в Тауэр, предшествуемые палачом, который нес в руках топор, обращенный к их лицам, прошло уже три недели, а ваше величество продолжает откладывать казнь со дня на день.

Королева. Да, да! Вам это непонятно, сударь? Нужно объяснить вам все до конца? Вы хотите, чтобы несчастная женщина обнажила перед вами свое сердце только потому, что она королева, а вы представляете здесь испанского принца, ее будущего супруга? Боже мой, сударь, откуда вам, мужчинам, знать, что сердце женщины так же стыдливо, как ее тело? А! Вы требуете признания? Прикидываетесь, что ничего не понимаете? Так знайте же, что каждый день я откладываю казнь Фабиани потому, что каждое утро — слышите вы? — каждое утро мне изменяют силы при мысли о том, что колокол Тауэра сейчас возвестит смерть этого человека, потому что каждое утро я лишаюсь чувств, представляя, как точат топор для этого человека, потому что каждое утро я умираю, воображая, как сколачивают гроб для этого человека, потому что я женщина, потому что я слаба, потому что я безумна, потому что я люблю его, наконец! Довольно вам этого? Удовлетворены вы теперь? О, настанет день, когда я сумею отомстить вам за все, что вы заставили меня сказать!

Симон Ренар. Однако пора покончить с Фабиани. Вашему величеству предстоит вступить в брак с моим августейшим повелителем, испанским принцем.

Королева. Если испанский принц недоволен, пусть не скрывает этого, — мы вступим в брак с другим. У нас нет недостатка в претендентах. Сын римского короля, принц Пьемонтский, инфант португальский, кардинал Пол, датский король, лорд Кортней такие же достойные вельможи, как принц испанский.

Симон Ренар. Лорд Кортней! Лорд Кортней!

Королева. Английский барон, сударь, стоит испанского принца. К тому же лорд Кортней — потомок восточных императоров. А там — злитесь, сколько вам угодно!

Симон Ренар. Фабиани навлек на себя ненависть всех в Лондоне, у кого есть сердце.

Королева. За исключением меня.

Симон Ренар. Горожане относятся к нему так же, как вельможи. Если он не будет предан смерти сегодня же, как обещано вашим величеством…

Королева. Что тогда?

Симон Ренар. Чернь устроит бунт.

Королева. У меня есть ландскнехты.

Симон Ренар. Вельможи устроят заговор.

Королева. У меня есть палач.

Симон Ренар. Ваше величество, вы дали клятву над молитвенником вашей матери, что не помилуете Фабиани.

Королева. Вот бланк, который он велел передать мне и в котором я клянусь своей королевской короной, что окажу ему любую милость. Корона моего отца стоит молитвенника моей матери. Одна клятва освобождает меня от другой. А кроме того, кто вам сказал, что я собираюсь помиловать его?