Марья-царевна из Детской Областной

застывший посреди комнаты Кощей его не замечал. Стоял неподвижно напротив протянувшего к нему ладони мужчины… А в комнате с каждым мигом сгущался мрак. Словно затмение начиналось или ночь наступала.

— …Ты согласен, мой царь? — тихий голос мягко шелестнул по комнате.

И может, в этот момент и стоило Маше вмешаться, кинуться к Кощею, крикнуть "Не надо!", но на молодую женщину вдруг навалилась какая-то слабость, апатия…

— Согласен!

И тьма, окутавшая комнату, обрушилась исчезающей пеленой, раскидала клочки мрака по уголкам и закоулочкам, спрятала обрывки меж тяжелых штор…

А на ладони у ведогоня светилась ровным зеленым светом длинная цыганская игла, украшенная на месте ушка крошечным рубиновым черепом.

Кощей медленно прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Если бессмертие и должно было как-то проявляться, то сейчас правитель Навьего царства этого не чувствовал. Впрочем, тут надо быть честным — он вообще сейчас ничего не чувствовал. Ярость, еще несколько мгновений назад клубившаяся в душе, пропала, растворилась, словно и не было ее, пропала, сменившись полным равнодушием…

— Мой царь? — мягко мурлыкнул голос сбоку.

Еще недавно он бы не вызвал ничего, кроме гнева. Еще недавно. Но не сейчас.

Огненный Змей… Решил покаяться?

Кощей медленно повернул голову:

— Зачем ты здесь? На плаху захотел? — царь не чувствовал ничего. Ни гнева, ни ярости… Пусто было на душе. Или… Пусто вместо души?..

Пухлые губы советника тронула легкая улыбка:

— Я принес договор, мой царь.

Правитель Нави чуть склонил голову набок:

— Договор?

В руке у советника действительно находился тугой свиток. Старинный, порыжевший…

— Договор, мой царь, — мужчина встряхнул рукою, и пергамент развернулся. Алая буквица в начале. Мелкий убористый почерк, так похожий на отцовский. И три колонки пышущих золотом подписей. — Впервые подписан при Сотворении Мира. Впоследствии — при каждом новом царе. Огненный змей помогает стать Кощею бессмертным, ведогонь проводит обряд, а правитель Навьего царства подтверждает для них и их потомков чины советника и постельничего соответственно.

А вслед за тем новая улыбка — оскал:

— Ну, а верная служба и проклятье — это так, приятное приложение.

Маша стояла не в силах отвести взгляда от происходящего перед нею. Все казалось каким-то нереальным, ненастоящим… И от этого все более страшным.

Кощей на миг замер, затем резко взмахнул рукою — и на пергаменте появилась новая отливающая золотом подпись. Советник даже не стал проверять, изменилось ли что-то. Мгновенно скрутил пергамент обратно в свиток и, согнув спину в поклоне, спрятал договор за пазуху.

Остальные участники договора распишутся позже…

А царь повернулся к Маше — и молодая женщина почувствовала, что сердце у нее сбилось с ритма…

Аритмия. Стенокардия. Кардиомиопатия…

Что еще там может быть с похожими симптомами…

Хотя если честно, все объяснялось намного проще: пусть Кощей и не изменился после того, как на ладони у ведогоня появилась игла — не стал старше, не превратился в изможденного старикашку, как в мультфильмах — но взгляд черных глаз стал другим: чужим, мертвым. Будто и не было того мужчины, с которым Маша вчера пирожком делилась…

Сейчас перед Орловой стоял совершенно другой человек. Ледяной взор проникал до глубины души, тонкие губы были плотно сжаты…

Маша даже не была уверена, согласилась бы она сейчас пойти за него замуж, если б ей вдруг предложили: слишком страшно было смотреть ему в глаза… По-настоящему страшно. Так, что пересыхало в горле и начинало заходиться сердце…

Хотя это еще вопрос — позовет ли ее в жены этот Кощей. Может, в лягушку превратит, да и забудет о ее существовании.

А квакать ближайшие сто лет, ой, как не хочется…

Царь, не глядя, протянул руку к ведогоню — тот, покорно склонившись, поспешно положил на ладонь Кощею иглу — смерил невесту долгим взглядом и сухо приказал:

— Ахмыл Баженович! Царевну — в ее терем. И пару воев у дверей поставь, чтоб без дела не выходила.

— Как прикажешь, мой царь, — выдохнул постельничий.

А царь бросил короткий взгляд на неподвижно застывшего советника:

— Войско через час выступает.

Иглу надо будет в казне спрятать.

— Буду готов, мой царь, — вновь поклонился Огненный Змей.

* * *

Это в сказках ковер — самолет и летучий корабль были в единственном экземпляре. В реальности, как выяснилось, их была целая эскадра. Или флотилия? Кто тут разберет…

Маша мрачно наблюдала, как в небеса взмывали местные летучие и плавсредства.

…А чему тут радоваться? Личная жизнь, похоже, испортилась окончательно и бесповоротно.

По крайней мере, становилось понятно, почему все эти Марьи Моревны и прочие Василисы Премудрые и Прекрасные отказывались идти под венец. Даже если никакого Ванятки на примете не было, выходить замуж за Бессмертоного правителя Нави совершенно не хотелось. Тот Кощей, который был до этого, Орловой даже нравился. Конечно, она не могла сказать, что влюблена в царя по уши, но, как человек — он был хороший. А этот, получивший иглу… Мертвый он, не живой.