Маресьев

— Я думаю, — говорит Миролюбов, — что ты поломаешь протезы и ушибешься, но управлять самолетом ты не сможешь.

А доктор Собейников сказал:

— Да, он поломает себе ноги, но управлять самолетом сможет.

И здесь у них получились разногласия. Я влез на стол, прыгнул и сказал: „Вот, так и получится!“

Наконец Миролюбов склонился к тому, чтобы разрешить. Написал бумажку: разрешаем попробовать на самолетах УТИ-4, Як-7».

Автору этих строк с помощью сотрудников Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации удалось разыскать документ, о котором ведет речь Маресьев. Это Удостоверение врачебно-летной комиссии при отделе экспертизы Института авиационной медицины ВВС Красной армии. Именно названная комиссия освидетельствовала состояние здоровья нашего героя и дала разрешение допустить его к тренировочным полетам. Правда, подписал документ не Миролюбов, как сказал Маресьев, а Собенников. Но сути это не меняет. Приведем его для читателя практически полностью:

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Врачебно-летная комиссия при отделе экспертизы ИАМ ВВС КА освидетельствовала состояние здоровья лейтенанта 580 ИАП тов. Маресьева Алексея Петровича.

По заключению комиссии тов. Маресьев А. П. признан по ст. 49 пр. ГВСУ КА № 2–41 г. к летной работе НЕГОДНЫМ. Прим. к ст. 73 гр. Ш-IV пр. НКО СССР № 184–40 г. в порядке индивидуального решения к военной службе ограниченно годен на работе, не связанной с длительной ходьбой, в тылу.

Принимая во внимание огромное желание летать, хорошую функциональную приспособленность к пользованию протезами, длительный стаж летной работы, комиссия считает возможным допустить лейтенанта Маресьева к тренировочным полетам на У-2 и при положительных результатах тренировки — признать ГОДНЫМ к летной работе на самолетах типа У-2 в тылу.

Далее Маресьев вспоминал: «Я думаю: ехать в тот полк, опять ничего не выйдет, так как там требовали, чтобы написали черным по белому, что разрешаем. Тогда я прихожу к майору Ширяеву и прошу, чтобы меня опробовали здесь. И я стал летать в Люберцах с майором Абзианидзе. Сделали мы с ним полет на УТИ-4. Он спрашивает:

— Как себя чувствуешь?

Я говорю:

— Сижу, как в своей машине.

Он говорит:

— Я тоже ничего не могу сказать против.

В конце концов, написали заключение: годен на все истребители. Я с этим заключением — к врачам. Те читают и не верят. Я говорю: „Ну, что же теперь мне делать?“ Они говорят: „Давайте начальника штаба этой части и летчика, с которым вы летали. Мы все соберемся и дадим окончательное заключение“.

Я тогда пошел в отдел кадров просить, чтобы их затребовали в Москву. Они приехали на комиссию, и комиссия дала совместное заключение: разрешаем тренировочные полеты по специальному курсу обучения и, если покажет хорошие результаты, то считать годным в истребительную авиацию. С этим заключением я поехал в ЗАП[28] и там начал тренироваться».

И на этот счет есть документ, на основании которого Врачебно-экспертная комиссия Института авиационной медицины ВВС Красной армии допустила нашего героя к тренировочным полетам в истребительной авиации: