Маресьев

В один из дней на аэродроме для дозаправки приземлились три транспортных самолета, на которых в район Халхин-Гола следовала группа летчиков-истребителей. Маресьев как раз находился на летном поле. По серьезным лицам высадившихся летчиков, их жестам, разговорам он сразу понял, что это опытные пилоты. Но побеседовать с ними не удалось. Через несколько часов гости улетели. А позднее Алексей узнал, что именно они устроили японцам настоящую русскую «баню». 22 июня 1939 года в районе Халхин-Гола состоялось крупнейшее воздушное сражение того времени. В воздухе встретились 120 японских самолетов и 95 советских. Схватка длилась 2,5 часа. Дикие орлы — так называли себя японские летчики — потеряли 31 самолет, сталинские соколы — 11 машин.

Будущим летчикам-истребителям очень хотелось встретиться с кем-либо из этих отважных асов. И такая возможность вскоре представилась. Месяца через два комиссар привел в отряд гостя. Это был человек среднего роста в гимнастерке с двумя шпалами в петлицах и добродушным лицом.

— Дважды Герой Советского Союза, летчик-истребитель майор Грицевец, — представил гостя комиссар.

Маресьев, как и все курсанты, с восхищением смотрел на летчика, который в недавних воздушных боях «завалил» 12 японских самолетов. А до этого он воевал в Испании, где также одержал немало побед, за что и удостоился первой Звезды Героя. Вторую получил за Халхин-Гол. Было Сергею Ивановичу Грицевцу на тот момент 30 лет. Кроме того, что Грицевец сбил много японских самолетов, он совершил и уникальный в своем роде подвиг. В одном из воздушных боев был подбит самолет командира 70-го истребительного авиаполка майора В. М. Забалуева. Летчик выбросился с парашютом, но оказался на занятой японцами территории. На помощь командиру бросился Грицевец. Ему удалось совершить посадку в расположении противника, забрать командира, посадив его в одноместную кабину, а затем на глазах у растерявшихся японцев взлететь. Подобного случая еще не знала история советской авиации.

Грицевцу было чем поделиться с будущими летчиками. В частности, он подробно рассказал о тактических приемах воздушного боя, применяемых японцами, о сильных и слабых сторонах советских и японских истребителей. Маресьев ловил каждое слово прославленного аса. Сейчас он для него был что-то вроде бога. Между тем майор говорил просто, без всякого назидания:

— Летчик-истребитель не только должен, а обязан пилотировать легко, с блеском и отвагой, в противном случае он будет не истребителем, а всего лишь мокрым воробьем…

Встреча с прославленным воздушным бойцом прибавила Маресьеву новых сил. Многое из того, о чем он говорил, Алексей впоследствии применит в боях Великой Отечественной войны. Сейчас же он старался учиться лучше, поскольку было на кого равняться. Был еще один достойный пример для подражания — летчик-истребитель, мастер высшего пилотажа, участник гражданской войны в Испании, Герой Советского Союза Анатолий Константинович Серов. Приказом НКО СССР от 22 июня 1939 года № 120 школе было присвоено имя этого бесстрашного летчика.

В сентябре 1939 года боевые действия на Халхин-Голе закончились, территория МНР была полностью очищена от японских захватчиков. А через месяц 30-я Читинская школа пилотов была перебазирована на юг — в город Батайск Ростовской области. Обусловлено это было тем, что эпицентр военной угрозы смещался на запад, где уже полыхала Вторая мировая война. Поэтому наличие ряда авиационных школ на востоке страны утратило свое значение. Передислоцированная школа приказом наркома обороны СССР была переименована в Батайскую авиационную школу пилотов им. А. К. Серова.

Небольшой опрятный городок Батайск, расположенный в 10 километрах от Ростова-на-Дону, встретил прибывших преподавателей, летчиков-инструкторов и курсантов теплом. Если в Чите, откуда они на поезде отправились в путь, по утрам уже давали о себе знать бодрящие морозцы, то здесь холодами и не пахло. Дни стояли погожие, яркие. В высоком, с глубокой синевой небе властвовало еще неостывшее солнце, а деревья на улицах и во дворах жителей только начинали менять свои зеленые одежды на золотистые платья и сарафаны.

По сути, это уже были родные края Маресьева. От Батайска до Камышина, по забайкальским меркам, рукой подать. И все равно на поездку на родину можно было рассчитывать только во время отпуска. Сейчас же на первом плане стояла дальнейшая учеба.

Школу разместили на базе расформированной Батайской Краснознаменной школы гражданского воздушного флота им. В. Н. Баранова. Для полноценной учебы здесь уже имелись учебные и жилые корпуса, ангары, мастерские, складские помещения, спортгородки, клубы, поликлиника. Был даже ночной санаторий для отдыха авиаторов. Учебно-материальная база продолжала и дальше улучшаться. Также расширялось строительство объектов социального назначения. Одновременно шла перестройка учебного процесса, совершенствовались формы и методы обучения курсантов.