Маресьев

Это учебное заведение, сформированное приказом НКО СССР от 19 августа 1938 года на окраине Читы, относилось к числу самых молодых в ВВС Красной армии. Когда Алексей прибыл туда, учебный процесс только налаживался. После сдачи документов, прохождения медицинской и мандатной комиссий Маресьев стал полноправным членом курсантской семьи. Настроение было приподнятое, глаза светились радостью. Еще бы! Алексей, можно сказать, реализовал свою мечту. На воротнике гимнастерки — заветные голубые петлицы, а в них — золотистые эмблемы крыльев с пропеллером. Такие же чувства, вне всякого сомнения, испытывали и другие будущие летчики-истребители — вчерашние выпускники аэроклубов Осоавиахима, солдаты и младшие командиры срочной службы.

Правда, на первых порах внешний вид Маресьева несколько удивил его будущих однокашников — вчерашних аэроклубовцев. Все они были с голубыми петлицами на гимнастерках, один Алексей — с зелеными. Стали даже свысока выспрашивать: а ты, мол, кто да откуда? Маресьев за словом в карман не лез, с гордостью отвечал чересчур любознательным:

— Из авиаотряда я, с границы на Сахалине.

После этих слов отношение к нему сразу изменилось.

Память о службе на границе Маресьев сохранил в своем сердце на всю жизнь. Он очень гордился принадлежностью к «зеленым фуражкам». Так он отзывался об этом этапе своей биографии: «До сих пор горжусь тем, что мне довелось носить зеленую фуражку и шинель с зелеными петлицами. В те годы на дальневосточной границе была особенно тревожная обстановка. Мы не жалели усилий и времени, чтобы в совершенстве овладеть своим делом, надежно охранять границу. Служба в пограничных войсках требует от воина быть постоянно собранным, смелым, хладнокровным. Она вырабатывает выдержку, самообладание, стойкость».

А в одном из писем своим однополчанам из 52-го погранотряда Маресьев написал: «Дорогие друзья, дзержинцы — часовые советской границы! В авиацию я пришел из погранвойск. Службу на рубеже всегда помню с гордостью. Лучшей закалки характера не придумаешь. От всей души желаю вам неприступно хранить священную кромку нашей Родины».

Однако вернемся в Читу. Школа состояла из четырех учебных эскадрилий, по 240 курсантов в каждой. Курсантов распределили по отрядам, звеньям и летным группам. Маресьева, как имеющего за плечами опыт военной службы и звание младшего командира, назначили старшиной первого звена. Круг обязанностей расширился. По должности Маресьеву нужно было поддерживать дисциплину в звене, следить за внешним видом курсантов. К примеру, подшит ли у подчиненного свежий подворотничок, подтянут ли ремень, начищены ли сапоги… Армия, как известно, любит порядок и держится на нем испокон веку.

Назначения получили и другие курсанты, прошедшие армейскую школу. В частности, старшиной одного из звеньев стал будущий Герой Советского Союза Борис Еремин, который в качестве бортмеханика тяжелого бомбардировщика участвовал в боях с японцами в районе озера Хасан. Доверили личный состав и другим недавним «срочникам» — П. Ф. Чупикову, П. И. Шавурину, К. А. Баршту, П. Т. Харитонову. Все они в годы Великой Отечественной войны будут удостоены звания Героя Советского Союза.

Потекли курсантские будни. Их отличие от солдатских состояло лишь в том, что в школе все было подчинено учебе. В то же время никто не отменял ранних подъемов, зарядок, строевых занятий, нарядов, караулов… Но к таким тяготам и невзгодам службы Маресьеву было не привыкать.

В соответствии с приказом наркома обороны СССР Алексею и его новым товарищам предстояло в течение девяти месяцев научиться «пилотированию и применению боевого самолета днем в простых метеорологических условиях; групповым полетам в составе звена». Кроме того, нужно было приобрести «практику в маршрутных полетах, с посадкой на незнакомых аэродромах», а также получить начальные уроки воздушных стрельб и освоить основы воздушного боя.

В учебе Маресьев не испытывал никаких затруднений, особенно при изучении авиационной техники. В этом ему помогали знания, полученные в аэроклубе, а затем во время службы в авиационном отряде. Высокие оценки он также получал по политической, строевой и физической подготовке, другим дисциплинам.

Безусловно, на первом плане стояли профильные предметы. Но закалялись курсанты и физически. В один из дней курсантам была поставлена задача совершить 35-километровый марш. В путь отправились, как и положено, с полной выкладкой. Во время этого перехода кто-то из курсантов усомнился в целесообразности таких походов. Мол, летчик не пехотинец, зачем ему нужно топать и проливать пот. Маресьев нашел, что ответить товарищу. Он сказал, что не только на самолете летчик должен быть готов к боевым действиям. В воздушном бою каждый может быть сбитым над территорией врага. Вот тогда на земле помогут закалка и навыки, приобретенные в учебных походах. Никто и не мог предположить, что через три года именно Маресьеву выпадут на долю страшные испытания, к каким он готовил себя и своих товарищей.