Маресьев

Однажды прозвучал сигнал тревоги, поступило сообщение о том, что в советские территориальные воды вторгся корабль-нарушитель. А накануне пурга воздвигла на летном поле сугробы до двух метров. Все — от командиров до бойцов с лопатами бросились разгребать снежную толщу у ворот ангаров, рулежные и взлетную дорожки. Одновременно с помощью водогреек и бензиновых печек отогревали мотор, готовили к взлету Р-5. Сделано все было быстро, самолет поднялся в воздух и отогнал нарушителя границы.

Вообще, служить на Северном Сахалине, вспоминал Маресьев, было тяжело. Свирепейшие штормы, лютые морозы — характерная погода для тех мест. Случалось, даже птицы замерзали на лету. А каково в леденящую стынь обслуживать самолет! Руки промерзали даже в варежках. Но в варежках в мотор не заберешься, тем более не укрепишь какой-нибудь дюрит или шплинт. Алексею приходилось снимать варежки, работать голыми руками, с трудом отдирая от заледеневшего металла примерзающие к нему пальцы.

Но какими бы ни были трудности, критерий и требование оставались одни: самолет должен быть готов к полету. Полеты могут отменить или перенести время их начала, но технического состава это не касается. Самолет должен быть готов, невзирая ни на какие причины. «У меня до сих пор капает масло с ладоней», — шутил спустя годы Маресьев.

Каждый раз, провожая крылатую машину в небо, Алексей думал о собственном полете. Он верил, что рано или поздно все равно добьется своей цели. И путь к ней становился короче. У Маресьева был закадычный друг, моторист с другого Р-5 Михаил Васильев. Сослуживец знал, что Алексей умеет летать, и очень хотел, чтобы он поднялся в небо.

— Иди к командиру отряда! Просись, чтобы тебя направили в авиашколу, — горячо убеждал он Маресьева. — Ты что, не знаешь пограничного закона? Кто служит на совесть — командование всегда пойдет на встречу. Иди!..

И точно: все получилось, как советовал Васильев. Вот строки из воспоминаний Маресьева: «Я служил в пограничной авиации в пограничном отряде, работал мотористом, летать мне не давали, так как одному такому „летчику“ дали полетать, а он поломал самолет. Но я дошел до командующего войсками, и он сказал: „Попробуйте дать, если он хорошо летает, то пусть летает“. Пока меня стали проверять, командующий присылает специальное направление, что, если командир отделения соответствует требованиям, имеет образование семилетки, закончил аэроклуб и комсомолец, то послать его в военную школу. Меня вызвали и спросили, куда хочешь? Я сказал, что хочу в военную летную школу…»

В Приказе наркома обороны СССР «О мерах по предотвращению аварийности в частях военно-воздушных сил РККА» № 070 требования, о которых упоминает Маресьев, были прописаны до мелочей: «Военному совету ВВС запретить всякие отступления от установленных требований к физическому состоянию поступающих в школы и училища… В летные школы и училища принимать только тех, кто имеет отличную характеристику (средней школы, фабзавуча, завода, партийной и комсомольской организаций), и тех из окончивших школы аэроклубов, кто имеет отличные отзывы с производства (до поступления в аэроклуб) и отличные отзывы за время пребывания в школе».

Маресьев в полной мере соответствовал указанным требованиям. Кроме того, он получил положительные отзывы от командования и комсомольской организации части. Обратимся к служебной характеристике будущего пилота: «Тов. Маресьев А. П. на протяжении всего времени нахождения в части показал себя с хорошей стороны. С работой авиамоториста справляется отлично, материальную часть мотора и самолета знает отлично, любит свое дело, за хорошую работу имеет поощрения. Дисциплинирован. Политически развит, политику партии и советской власти понимает правильно и проводит в жизнь на практической работе. Морально устойчив. Вывод: тов. Маресьев достоин посылки в летную школу. Зам. инженера в/ч 9503 ст. техник звена воентехник 2-го ранга Литвинов». С характеристикой согласились командир части старший лейтенант Протопопов и военный комиссар политрук Плотников.

В середине 1938 года Алексей, попрощавшись с сослуживцами, на попутном самолете ТБ-1 убыл на материк. Мест в фюзеляже перегруженного ТБ-1 не оказалось, и он летел, пристроившись в его огромном пустотелом крыле. Но вскоре пришлось возвращаться назад, так как уже в Хабаровске выяснилось, что шел набор не в летное, а в техническое авиаучилище. Спустя некоторое время командование погранотряда снова, во второй раз, направило Маресьева учиться, теперь уже на летчика. Маршрут был тот же — до Хабаровска, оттуда, согласно выданному предписанию, в Читу — в 30-ю военную школу пилотов.