Маресьев

К сожалению, после распада Советского Союза новые «сильные мира сего» не особо жаловали ветеранские организации. Попасть к ним на прием оказалось делом затруднительным. В частности, обида у Маресьева осталась на московские власти. Как-то он обратился в столичную мэрию, которую тогда возглавлял Г. Х. Попов[41]. Сначала как заместитель председателя СКВВ. Градоначальник отказал в приеме довольно резко: «Я с ним разговаривать не буду!» Тогда Маресьев попросил помощников Попова принять его как москвича, прожившего в столице более сорока лет. И опять получил отказ. Аналогичная ситуация произошла и со следующим мэром столицы — Ю. М. Лужковым. К нему Алексей Петрович обратился по поводу помещения под фонд ветеранов войны. У того тоже не нашлось свободной минуты, чтобы встретиться с легендарным летчиком. А выделение помещения затянулось на неопределенный срок.

Однако мы забежали вперед. Вновь вернемся в советское время. Для Маресьева это были годы интересной, насыщенной и плодотворной работы. Как, впрочем, для миллионов людей, которые, как оказалось с легкой руки некоторых псевдоисториков, жили в брежневскую «эпоху застоя». Но что такое «застой»? Это когда ничего не движется, не происходит, а стоит. Между тем, по оценкам многих серьезных ученых, это был самый спокойный и стабильный период развития страны за все предыдущие века. Ликвидировав военную разруху и за короткие сроки восстановив промышленность и сельское хозяйство, Советский Союз уверенно двигался вперед, становясь одной из самых мощных мировых держав. Именно в «годы застоя» СССР окончательно превратился в сверхдержаву, которая оказывала воздействие на другие страны и весь мир. Строились заводы и фабрики, прокладывались железные дороги и возводились электростанции, открывались новые дворцы культуры и учебные заведения… Народ стал жить лучше — получал квартиры, покупал мебель и одежду, приобретал автомобили, ездил отдыхать к морю. Бесплатные образование и медицина воспринимались как само собой разумеющиеся вещи. Уровень преступности был низким, люди чувствовали уверенность в завтрашнем дне. Большинство из них во имя этого благополучия и спокойствия старались трудиться честно и добросовестно. Каждый на своем рабочем месте. Маресьев принадлежал к числу таких людей. Работе он отдавал себя без остатка.

«Ему до всего было дело. Кабинет Алексея Петровича практически не закрывался. К нему обращались ветераны по самым разным вопросам. Он был душой Комитета. Всегда находил время побеседовать с ветераном, вникнуть в суть его проблемы, помочь. Душевная доброта, общительность, любовь и уважение к людям были отличительными чертами этого легендарного и простого человека, составляли суть его нравственности». Так сказал о Маресьеве председатель Российского союза ветеранов, депутат Государственной думы генерал армии М. А. Моисеев. И в этих словах нет никакого преувеличения, о чем свидетельствует одна история из многих, рассказанная И. П. Чуприк-Малиновским, коллегой Алексея Петровича по работе в СКВВ.

В один из дней, вспоминал Чуприк-Малиновский, СКВВ посетили гости с Кубани — группа школьников во главе со своим учителем, бывшим пулеметчиком партизанской бригады «За Родину» Н. П. Башаро. Гости встретились с Маресьевым, доложили ему о своих следопытских делах. А когда Башаро с подопечными выходил из кабинета, Алексей Петрович заметил, что у гостя какая-то странная походка. Обратившись к Башаро, он спросил:

— Николай Петрович, что это с вами? Нездоровится?

— Нет. Все в порядке.

— Мне показалось, что вы как-то неустойчиво, кренясь набок, пошли, — продолжал Маресьев.

— Да ведь я без одной ноги. Ампутировали после тяжелого ранения, — сказал Башаро. — Смастерил сам деревянную колодку. Вот и хожу.

Маресьев ужаснулся:

— А что, нормального протеза у вас нет?

— Нет, Алексей Петрович. Но вы не беспокойтесь, я уже привык.

— Так дело не пойдет, — сказал Маресьев. — Надо заказывать протез.

Уже на следующий день в одной из столичных клиник у бывшего партизана снимали мерки для изготовления протеза.

Через полтора месяца Башаро был приглашен в Москву. Ему вручили новенький добротный протез.

Дополним этот рассказ воспоминаниями генерал-полковника В. М. Кожбахтеева, которому посчастливилось работать с Алексеем Петровичем: «Не могу не вспомнить и то, как доброжелательно относился А. П. Маресьев к посетителям-ветеранам. Особенно часто к нему на прием шли инвалиды войны. Фронтовики, пожилые люди, получившие ранения, к сожалению, не всегда находят понимание у своих близких. К кому идти со своими проблемами? — К Маресьеву. Он, будучи сам инвалидом, — их единомышленник. Он хорошо понимал, что такое общение, ему можно „излить“ душу. С ним можно поговорить о судьбе сослуживцев, общих знакомых.

Инвалиды помнят инициативную работу Алексея Петровича в Советском комитете ветеранов войны. Созданная по его предложению Комиссия по делам инвалидов при СКВВ установила тесные деловые связи с министерствами здравоохранения, автомобильной промышленности, Советом по курортам ВЦСПС.