Манускрипт

– И что же нам, в таком виде до утра предлагаете находиться? – возмутился Медынцев. – Мне, например, по маленькой нужде приспичило, под себя, что ли, ходить?!

– Товарищ Медведев, – добавил я от себя, – даю слово, что мы будем вести себя тихо и ни на кого кидаться не собираемся. А из вашего лагеря и так не убежим. Потому что весь путь через болота, которым нас вели, запомнить просто нереально.

Командир отряда нахмурился, по его лицу видно было, как он в уме решает эту задачу. Прошло около минуты, прежде чем он ответил:

– Есть в ваших словах резон. Я-то вижу, что не похожи вы ни на немцев, ни на предателей. Но давайте всё же дождёмся возвращения Леонова. Пусть он или подтвердит, или опровергнет факт того, что вы отправили на тот свет нескольких фашистов.

– Я не выдержу, – честно предупредил Медынцев.

– Хм, вот ведь… Плучек, – подозвал Медведев носатого бойца. – Развяжи задержанного и отконвоируй его до ближайших кустов. Как дело сделает, снова руки ему захомутай.

Так и сидели мы, пока не вернулся Леонов с докладом и кое-какими вещдоками. Увидев в его руках свёрток с нашей одеждой, я облегчённо выдохнул. А тот кинул взгляд в нашу сторону и нырнул в командирскую палатку, откуда уже вышел в сопровождении Медведева и молчаливого майора.

– Что ж, ваша версия нашла своё подтверждение. Убитые немцы всё ещё там, где вы их бросили. Руки мы вам развяжем, но боец приглядывать за вами будет по-прежнему. Леонов, верни им одежду, пусть переоденутся… И будем ждать утренней весточки с Большой земли. А Сергей Трофимович сейчас распорядится, чтобы вас покормили, как раз время к ужину, – повернулся он к своему товарищу. – Кстати, знакомьтесь: Стехов, мой заместитель по разведке и комиссар отряда.

Еда была непритязательной, но питательной. Каждый из нас получил по миске каши с тушёнкой и по кружке обжигающего кипятка, в который добавили какую-то пахучую траву. Плюс по небольшому куску сахара, чтобы, видно, жизнь показалась слаще.

Так же под конвоем нас каждого сопроводили опять же по нужде, а перед отбоем к нам подошёл Стехов.

– Сейчас вас устроят на ночлег, только уж не обижайтесь, снова придётся руки связать. Сами понимаете, мы обязаны принять все меры предосторожности.

– Опять, – вздохнула Варя, сводя запястья за спиной.

Нам выделили место у костра, огонь в котором поддерживал наш охранник по имени Петя. Мы лежали, подложив под голову скатанную немецкую экипировку. Караульный, глядя в сполохи пламени, что-то тихо напевал себе под нос, я так и не понял, что именно, хотя мелодия мне показалась смутно знакомой, но не более того. Комары буквально роились над нами, да ещё мешали путы, отчего приходилось лежать на боку, не говоря уже о том, что и мысли разные лезли в голову. Я лежал лицом к Варе, видел её очертания, и шептал, что всё будет хорошо, а сам откровенно завидовал Медынцеву, похоже видевшему уже седьмой сон.

Утром мы с нетерпением и тревогой ждали очередного сеанса связи с Москвой. Пока суд да дело, нам развязали руки и снова под конвоем сводили до кустов. После чего разрешили умыть физиономии из тазика и накормили завтраком. На этот раз была гречневая каша с добавлением постного масла. Кашеваром была плотного телосложения женщина, откликавшаяся на имя Зинаида. Петя проболтался, что в отряде несколько женщин, в том числе руководитель разведгруппы Мария Фортус. А смуглянка – самая настоящая испанка, все зовут её просто Африка, потому что запомнить полное имя и фамилию очень сложно[19]. И кстати, от неё в том числе зависело, расстреляют нас или примут как своих, потому что эта Африка была заброшена сюда в качестве радистки.

– Твоя коллега, – подмигнул я Варе, пытаясь хоть немного поднять ей настроение.

Связистка сидела под навесом примерно до половины десятого, периодически отстукивая морзянку, но по большей части что-то записывая карандашом на листе бумаги. Наконец сняла наушники, повернув тумблер, выключила рацию и отнесла листок в командирскую палатку. Спустя пару минут появились Медведев и Стехов. В руках у командира отряда была та самая бумажка, исписанная мелким убористым почерком. По глазам Дмитрия Николаевича нельзя было догадаться, какой вердикт он готов сейчас озвучить, и я сглотнул застрявший в горле ком. Конечно, глупо было бы получить пулю от своих, но пути Господни, как говорится, неисповедимы.

– Что ж, на ваше счастье всё разрешилось, – улыбнулся Медведев как старым товарищам. – По описанию и вы, и ваш товарищ подходите, паспорта, выданные на граждан Швейцарии, также совпадают. Примите ваше оружие, а также наши извинения, хотя, сами поймите, мы обязаны были всё тщательно проверить.

– Всё это хорошо, а что дальше? – спросил Медынцев.

– Похоже, что ваш товарищ – весьма важная птица. Москва велела беречь Сорокина как зеницу ока, а через два дня они высылают сюда самолёт. Правда, придётся обустроить полукилометровую взлётно-посадочную полосу, но ничего, справимся. Заодно нам доставят кое-какие продукты и оружие.

Фух, аж от сердца отлегло. А то ведь, чего доброго, и меня пустили бы в расход, и Медынцева с Варей. Кстати…