Манускрипт

– Нужно, чтобы эта информация показалась Гуверу и интересной и правдивой и чтобы нашему делу не нанесла ущерб. У меня, пожалуй, есть один вариант… – И Лански поведал мне, что на бизнес мафии, в котором мой собеседник имеет серьёзную долю, покушается некто по имени Густаво. – В Мексике этот подонок поднялся на перепродаже колумбийского кокаина, затем его люди стали продавать наркоту в южных штатах, теперь же он пытается запустить свои грязные лапы в киноиндустрию. У нас уже была встреча с Густаво, на которой нашу сторону представляли я и Вито Дженовезе. Мексиканец хочет с нашей помощью распространять наркоту среди актёров и продюсеров, предлагая нам долю в этом деле. Но у нас нет никакого желания связываться с дурью. Это очень, очень скользкая тема… Мы пытались объяснить это Густаво, но он настроен решительно, заявляет, что так или иначе, а подсадит весь Голливуд на свой кокаин, и нам лучше не стоять у него на пути. Либо мы сотрудничаем, либо стоим тихо в стороне.

– И вы это проглотили?

– Анастазия предлагал сразу же с ним разобраться, но мы решили пока как следует прощупать почву. Если что, убрать этого придурка всегда успеем. Даже несмотря на то, что у Густаво самого подручные – настоящие звери. Им убить человека – что комара прихлопнуть.

– Тогда я вас понимаю, действительно лучше загребать жар чужими руками. Да и Гуверу будет приятно отчитаться перед конгрессом, или кто там у него в хозяевах, что он раскрыл преступление века. Если Гувер заглотит наживку, то перечисленные вами условия окажутся выполненными: интересная и правдивая информация без ущерба для вашего дела.

– Рад, что мы пришли к соглашению! – констатировал Лански. – Пока отработаем этот вариант, а после ещё что-нибудь придумаем.

Мы улыбнулись друг другу и чокнулись стаканами.

Ещё минут десять ушло на согласование деталей. Лански обещал договориться с этим Густаво о новой «стрелке», в ходе которой хотел выяснить более конкретную информацию о способе доставки товара и его реализации, не давая окончательного согласия на сотрудничество, а лишь как бы выражая свою заинтересованность. После этого информация дойдёт до меня, Лански как бы в ходе небольшой попойки пожалуется на «интервента», а от меня информация о Густаво дойдёт до Гувера. Понятно, через Стетсона, служащим связующим звеном в этой цепи. Моё дело маленькое: услышал – передал. Ну а дальше глава ФБР пусть принимает решение: установить наблюдение или повязать наркобарона.

– Всё же рискуете, – сказал я Лански. – Густаво или его подельники могут связать провал проекта с вами, обвинить вас в связях с ФБР, а это и у мафии, и у представителей наркокартелей едва ли не самое страшное преступление, которое можно смыть только кровью.

– Я всю свою жизнь только и делаю, что рискую. Если бы я не рисковал, то не достиг бы того, что имею сейчас. Как ваш отель, казино? Хороший доход приносят?

– Не жалуюсь.

– И мы с партнёрами не жалуемся. И сами в шоколаде, и людям приятное делаем. Они в нашем казино играют, а когда возвращаются в Нью-Йорк или Вашингтон, произносят набожные речи о том, как аморальны игры. Но не говорят, что может быть много хуже. Что не только негры страдают от неравноправия, но и евреи, которым запрещено входить внутрь многих отелей, казино и апартаментов. А наши с вами отели и казино открыты для всех. Евреи, христиане, арабы, чёрные… Да хоть марсиане могут приходить к нам и играть сколько душе угодно. Ну или пока не опустеет карман.

Лански широко ухмыльнулся, а я только мысленно ему поаплодировал. Я себя всегда считал неплохим организатором, но этот человек с его хваткой и в то же время толерантностью – хотя толерасты будущего и выводили меня из себя – мог бы руководить не только еврейской мафией, но и целым государством. Насколько же глупы законы США, запрещающие лицам, не являющимся по рождению американцами, баллотироваться на пост президента!

Что ж, как сказал поэт, «времена не выбирают, в них живут и умирают». У каждой эпохи свои законы, да и Лански, как я догадываюсь, в этом времени чувствует себя вполне неплохо. Вряд ли он согласился бы руководить страной. Не нужна ему публичность, он привык быть серым кардиналом. Хотя… Чёрт его знает, чужая душа потёмки.

Между тем близился третий по счёту день рождения моего сына, которого Кларк Гейбл считает своим. На предыдущие дни рождения я отправлял на имя Кэрол подарки, дальнейшая судьба которых мне была не известна. Может, Кэрол меня тихо ненавидела или боялась, что Кларк что-то заподозрит, и попросту их выбрасывала. Как бы там ни было, на этот раз я отправил коробку с набором оловянных солдатиков производства фабрики братьев Хассефельдов. Не в куклы же пацану играть, в самом деле…