Манкая

Иногда слова наши опережают мысли. Странная, но интересная реакция организма. Вот, допустим, вы темноты боитесь, а когда идете в темную комнату, жадно разглядываете все вокруг. Это что? Мазохизм? Ведь можно глаза закрыть или вовсе не ходить, но, ведь идете же… Вот и Юлька, понимая, что «против» больше, чем «за», позволила своему организму дать согласие на приглашение соседа.

— Спасибо, Юль. Век помнить буду доброту твою. Ты по дороге домой купи кило творогу, ага? И приходи. Только, не больше килограмма.

Конечно, Юлька согласилась, тем самым лишив себя всякой возможности отказаться от суаре. Где-то в глубине ее черепной коробочки сверкнула мысль, что творог наверняка есть у самого Мити в ресторане, но она совсем не хотела думать эту мысль и просто расслабилась, слушая щебет старых дам и смех Широкова.

Юлькин телефон ожил и пискнул.

Кира:

«Не жди меня сегодня!»

Юля:

«Кирочка, я все объясню!»

Кира:

«Я не готов слушать тебя, Юль»

Юля:

«Где ты будешь?»

Кира:

«Я буду с теми, кому я дорог!»

Юля уже было собралась написать, как дорог ей Кирочка, но остановилась и призадумалась. Посмотрела на Митю и вздрогнула. Оказывается, сосед наблюдал за ней и весьма пристально. Юля занервничала, прикоснулась к волосам, проверяя, все ли в порядке. Да, какой там в порядке! Вышла из душа, причесалась наспех. Потом в слезах утопала и, наверняка, выглядит жалко и жутко.

Про телефон забыла! А там, между, прочим, любимый муж ответа ждал!

— Малина, — произнес Митя.

— Что? — Юля не поняла и брови ее поднялись изумленно.

— Сюрприз, Юль. Завтра узнаешь.

Москвичке стало любопытно, но вместе с тем, понятно, что ее просто заманивают.

— Это нечестно!

— А я не говорил, что честный, — и глаза его потемнели, мелькнула в них легкая молния, зарница.

Вспыхнула и погасла. А осадочек-то остался… Да еще какой. На Юльку давно никто так не смотрел. Или она не замечала?

Соседки, щебетавшие рядом с молодыми людьми, утомились обществом друг друга и напали с вопросами и разговорами на Широкова.

— О чем вы там шепчетесь, а?

— Все очень просто, Дора Рауфовна. Я заманиваю Юлю на мастер класс.

— Тебе, Мить, мало троих очаровашек? — Ирина изогнула идеальные брови в полупретензии.

— Скорее, много. Я попросил Юлю присутствовать, чтобы ненароком не выйти в окно от небывалого восторга. Ну, или не умереть от дикого смеха, глядя как вы, Ирина Леонидовна, лепите творожники. — Юльке понравилось, что Митя озвучил соседкам то, о чем говорил ей шёпотом о них же.

— Хам! — улыбнулась гранд дама, — С чего ты взял, что я буду выглядеть смешно?

— Все потому, что я еще при первой встрече понял, вы Ирина Леонидовна очень похожи на Жаклин Кеннеди. А я ну никак не могу представить, что жена американского президента лепит сырники на моей кухне. — Широков сформировал на лице загадочную улыбку, и мадам Шульц очаровалась нереально.

Много ли нужно женщине для счастья? Всего-то пара комплиментов от молодого красавца. Одна беда — молодые красавцы неохотно теперь сыпят комплиментами на женщин старше сорока лет. Все же, ошибается ПФР на счет возраста цветения. А уж если у них, у женщин, нет наклеенных ресничек, надутых губёшек и откляченной попки, то даже простым взглядом не удостоят.

— Ну, с Жаклин Кеннеди понятно, а Юляшу для чего заманиваешь? — Дора хитро прищурилась, намереваясь заставить Митю смущаться, ведь он нее не укрылись обнимашки молодых соседей вчерашним вечером.

— Юля врач, мадмуазель Дора. Если сердечный приступ меня настигнет, у меня будет шанс выжить!

«Мадмуазель», как и «Жаклин» минутой ранее, расплылась в улыбке.

— Ох, и хитрый ты, Митя, — Фира тоже хотела комплиментов!

— Очень может быть. Но стараюсь я только для вас, Фира Рауфовна. Хочу, чтобы завтра вам было весело в компании друзей. И чем больше их, тем лучше, — Митя изобразил полупоклон, а Фира приосанилась.

Ну, а что тут такого? Ради нее уже давно никто не старался!

— Дамский угодник. Даже не думала, что ты такой, — Ирина Леонидовна снова изогнула бровь, теперь уже ехидно.

— Джеки*, зато вы думали обо мне, а это самое главное в итоге.

От автора: «Джеки О» — такое прозвище дали папарацци Жаклин Онассис — Кеннеди.

Юленька сама пребывала в изумлении. Она, как и «Джеки», не видела еще Широкова таким. Каким? Ну, предположим, обольстительным. Понятно было всем и каждому в этой гостиной, что он всего лишь шутит, но делал он это так обворожительно, что дамы издали дружное, девчачье: «Оууу…» и тут же захихикали. И Юлька тоже! Во все глаза смотрела москвичка наша на соседа, улыбалась, и была совершенно счастлива.

Заметьте, Кирочке она так и не ответила. Забыла просто! Но телефон напомнил ей об обязанностях супруги тихим писком.

Кира:

«Я все понял. Тебе совершенно наплевать на меня!»

Юля:

«Кирочка, я тебя люблю! Зачем ты так говоришь? Возвращайся, пожалуйста!»

Кира:

«Я подумаю»

Юленька снова впала в отчаяние и начала подниматься с дивана.

— Ты куда? — Широков, заметивший, вероятно, смену ее настроения, насупил брови.

— Мне нужно домой, Митя.