Маниту

Я погасил фонарь, и мы очень осторожно двинулись в сторону мигающего огонька. Он походил на язычок ацетиленовой горелки или отражение далекой молнии. Отличие было лишь в том, что в нем было что-то неземное, необычайный холод, что ли, который наводил на мысль о звездах, видных в одинокую зимнюю ночь — равнодушно мигающих, бесконечно далеких.

Мы добрались до дверей. Они были заперты. Свет падал через небольшое окошко и щель у пола.

— Сам заглянешь или это должен сделать я? — спросил Поющая Скала.

Я задрожал так, будто кто-то наступил на мой собственный гроб.

— Загляну. Ты сделал уже достаточно.

Я подошел ближе и прижался к стене возле двери. Она была удивительно холодна, а когда я приблизился к стеклу, то заметил, что стекло покрыто слоем изморози. Изморозь — в отапливаемом госпитале? Я указал пальцем, обращая внимание Поющей Скалы на иней. Он кивнул.

Я осторожно придвинул лицо к окошку и заглянул внутрь. От того, что я там увидел, всё мое тело покрылось гусиной кожей, а волосы встали дыбом, как иглы перепуганного дикобраза.

VIII Над чернотой

Мисквамакус неуклюже сидел на полу посередине комнаты, подпирая рукой свое деформированное тело. Вся меблировка зала, видимо, операционной, была разбросана в стороны, будто сильным вихрем. Очищенный таким образом пол Мисквамакус пометил мелом. Я заметил большой круг, а внутри его десятки кабалистических знаков и фигур. Возрожденный чернокнижник вздымался над ними, опираясь на левую руку, и хриплым, настойчивым шепотом читал нараспев какие-то заклинания.

Но не круг и не наведение чар так ужасали, а туманное, полупрозрачное очертание, появляющееся и исчезающее в середине круга, — фигура из мигающего голубого света изменчивой формы. Когда я прикрыл глаза, мне удалось рассмотреть необычное, похожее на жабу существо, которое, казалось, дрожало и исчезало, изменяясь и расплываясь.

Поющая Скала тихо подошел и стал рядом со мной у окошка. Он взглянул только раз и зашептал:

— Гиче Маниту, защити нас, Гиче Маниту, прикрой нас от кривды! Гиче Маниту, сдержи наших врагов…

— Что это? — зашептал я. — Что там творится?

Поющая Скала прежде чем ответить закончил свою инвокацию:

— Гиче Маниту, помоги нам О, Гиче Маниту, спаси нас от ран. Пошли нам счастье и добрую судьбу на все луны нашей жизни!

— Поющая Скала, что это?

— Звездная Бестия, — ответил индеец, указывая на омерзительное, бесформенное создание, похожее на жабу. — Это лучшее толкование ее имени, какое мне приходит в голову. Я еще никогда ее не видел. Знаю ее облик только по рисункам и из рассказов старых шаманов. Я думал, что даже Мисквамакус не отважится ее вызвать.

— Почему? — прошептал я. — Разве она настолько опасна?

— Сама по себе Звездная Бестия не особо опасна. Она может уничтожить, даже не задумываясь об этом, но она не сильна и не важна. Она скорее слуга высших существ. Связной.

— Ты хочешь сказать, что Мисквамакус хочет ее использовать как гонца… чтобы вызвать других демонов?

— Что-то в этом роде, — ответил Поющая Скала. — Позже я тебе объясню. А пока разумнее всего будет убраться отсюда.

— А вирус? Что с вирусом? Поющая Скала, мы должны по крайней мере попытаться использовать его.

Поющая Скала уже отходил от двери.

— Забудь о нем. Это была хорошая идея, но теперь уже поздно. По крайней мере, пока. Отойдем подальше.

Я застыл на месте. Я боялся. Но если и существовал какой-нибудь шанс уничтожить Мисквамакуса, то я хотел его использовать.

— Поющая Скала, мы можем пригрозить ему вирусом! Скажи, что если он не запрет эти ворота, то мы убьем его. Ради ран Христовых, ведь стоит хотя бы попробовать!

Поющая Скала развернулся и начал отталкивать меня от двери.

— Слишком поздно, — повторил он. — Разве ты не понимаешь, что такое эти демоны? Они сами по себе как форма вируса. Звездная Бестия посмеется над твоим вирусом и наградит тебя наихудшей смертью, какую ты только можешь себе представить.

— Но Мисквамакус…

Мисквамакуса можно перепугать, Гарри. Но поскольку он вызвал демонов, уже слишком поздно. Убивать же его теперь еще более опасно, чем когда-либо. Если какая-нибудь из этих бестий пройдет через ворота, а Мисквамакус умрет, то не будет никакого способа отослать ее назад. Гарри, неужто ты хочешь выпустить это чудовище на Манхэттен?

Звездная Бестия дрожала и мигала ужасной флюоресценцией. Иногда она казалась жирной и прожорливой, иногда состоящей только из волнующихся туч. Она распространяла неописуемую атмосферу парализующего ужаса, как разъяренная, бешеная собака.

— Нет, Поющая Скала, — заявил я. — Я должен попробовать.

— Гарри, — попросил индеец, — будь рассудительным. Это же не имеет смысла.

Но я уже принял решение. Я взялся за холодную как лед ручку, готовый открыть дверь.

— Дай мне какие-нибудь чары или что-то еще для защиты.

— Гарри, чары — это не пистолет. Просто не ходи туда, йот и все.