Манипулятор

События стали развиваться предсказуемо — новоявленный конкурент сделал всем нашим клиентам коммерческое предложение, нам пришлось экстренно выдвигать свое, еще более выгодное. Рынок сбыта надо было держать любыми средствами. Наш ход с бартером имел успех, мы отстояли всех клиентов. Я лихорадочно соображал, куда же девать обменный товар. Все фирмы его продавали либо оптом со склада, либо через свои розничные точки. Мы не торговали со склада и розницы своей не имели. Выход виделся лишь один — продуктовые базы с отделами бытовой химии. В городе после всех закрытий и укрупнений таких осталось лишь три: «Пересвет», «Меркурий» и «Пеликан». В последнем на нужной нам должности трудился мой недавний знакомый и бывший сослуживец Вовка. В «Меркурии» бытовой химией заведовал коммерческий директор, отношения с которым у нас сложились чисто деловые. Было неясно, возьмет он наш бартерный товар или нет. «Пересвет» стоял особняком, ситуация с ним выглядела удивительной — большая современная оптовая база, на которую никто из крупных оптовиков бытовой химии не обращал внимания. Подобный товар туда поставляли мелкие поставщики вроде нас. Притом, что продажи в «Пересвете» были самые большие из продуктовых баз. Лучшего места сбыта бартерного товара для нас было и не придумать.

— Ну, а чо, давайте, конечно! Я только за! Я от таких предложений не отказываюсь! — расплылся Вовка в довольной улыбке, заблестев радостно глазами, едва я ему намекнул о деньгах. После выгрузки мы выехали на «газели» с территории «Пеликана» и остановились на площадке за воротами. Вовка вышел к нам следом, подальше от посторонних глаз и ушей. Мои дружеские отношения с ним развивались быстро. Оба сразу нашли общий язык и взаимную симпатию. Вовка оказался малым прямолинейным, веселым и энергичным. С ним было легко и интересно.

— Ну, чо там у вас, давайте, жулики, рассказывайте! — сказал он, подходя вразвалочку на своих коротких ногах. К его манере разговора я уже почти привык.

Было жарко. Ожидая Вовку, мы раскрыли настежь обе двери кабины, духота внутри стала меньше. Отец курил, стоя подле кабины с водительской стороны. Я слонялся по хрустящему гравию со своей стороны. Время словно остановилось. Конец рабочего дня.

Из ворот базы изредка выползали машины, загруженные купленными товарами, проезжали мимо нас и растворялись в городских улицах.

— Это почему это мы жулики? — спросил я наигранно серьезно.

— Да, а кто вы есть!? — засмеялся Вовка, бегая маленькими глазками от меня к отцу. — Перепродаете товар с одной конторы в другую, бабки складываете в карман, ничего не производите… Тунеядцы! Жулики!

Мы посмеялись, перекинулись несколькими острыми шутками, перешли к делу.

— Ну, давайте выкладывайте, чо там у вас, — Вовка задрал ногу на ступеньку «газели», взялся рукой за оконный проем двери и стал ее раскачивать туда-сюда.

Я рассказал суть дела, предложил Вовке за услуги три процента. Тот театрально закатил глаза вверх, после скосил взгляд на меня.

— Пять!? — выпалил Вовка и замер, улыбаясь хитрющими глазами.

— Договорились. Пять, — растянулся я в улыбке от его ужимок.

Вовка продолжал играть — сначала насупился на пару секунд, будто обдумывая, перестал раскачивать дверь машины, после сразу расплылся в алчной улыбке.

— Ну что я скажу!? Предложение интересное, господа буржуи! Я его рассмотрю! — закатился он отрывистым смехом. Засмеялся и я. Отец, докурив, подошел ближе и принялся нудно и дотошно рассказывать Вовке всю историю событий, включая «подлянку, какую подсунул нам «Пушок» и то, что «вопрос надо как-то урегулировать».

— Да я понял, Анатолий Васильевич, я все понял, — нетерпеливо замотал взъерошенной головой Вовка, словно отбиваясь от медлительности речи моего отца.

— Так все неожиданно получилось, — смущаясь, тот привычно заскреб в макушке и закряхтел. — У нас и договоренность была с производителем и договор, но вот сам видишь, какие люди попались. Приходится выкручиваться.

— Да понял я, понял, Анатолий Васильевич! — Вовка одним движением руки еще сильнее взъерошил волосы на голове. — Придумаем что-нибудь! Я подумаю! Хорошо!

— Вов, ты глянь, что у нас сможешь брать, так чтоб не сильно там остальных ущемить, а то на тебя косо начнут смотреть, — прервал я отцовские стенания, которые, если так не поступить, продолжались бы еще час, изводя своей занудностью.

— Да вот же, блять! — встрепенулся Вовка. — Там Петрович сидит, этот крот, зарылся, хрен спихнешь его оттуда! Он же там контролирует все, это и с ним мне придется делиться, там без него никак. Его не обойдешь.

— Ну, поговори и с ним, я думаю, он не будет против… — предложил я.

— Кто!? Петрович!? — Вовка снова закатился смехом. — Ёпти! Блять, да он мать родную продаст, если что! Это еще тот жучила! Ничего, я его вот выживу с его места, тогда вообще все будет в моих руках, и с ним делиться не придется! Красота, блять!