Манипулятор

Он чуть не вприпрыжку бежал по дорожке с нескрываемым удовольствием вспоминая как сумел найти себя в ходе этой дурацкой беседы, смог вникнуть в суть незнакомого человека и взять над ним верх, причем на его территории!

«Можно было бы вполне уломать этого Гришу и устроиться на работу! Прямо сегодня!» – Гуськов сунул в окошечко ларька деньги и спросил пару пива. – «Только зачем мне это надо? Стать таким же никчемным фанфароном? Не хочу!»

– Правильно, Василий Иванович! Правильно! – поддержал его Волабуев, как всегда совершенно неожиданно появляясь из-за спины, и как всегда с ходу проникая в мысли собеседника. – Однако хочу вас предостеречь от излишней эйфории. Сегодня вы сделали только первый шаг, маленький такой шажочек…

Профессор повел носом, точно принюхиваясь. Вслед за ним послушно принюхался и режиссер, но ничего неожиданного не обнаружил.

– Однако умудрились не просто вступить совсем не туда куда можно и нужно вступать, – продолжал профессор, – А, прямо скажем, вляпались всем ботинком, нажив себе серьезного врага в новом для вас месте!

Режиссер брезгливо поморщился, излишне живо представив себе неприглядную историю с ботинком, что не осталось незамеченным:

– Вы Василий Иванович с этим интеллигентским чистоплюйством завязывайте! – строго поправил его Волабуев. – Копаться в человеческих мыслях и желаниях, это, я вам скажу, похлеще, чем клозеты чистить!

– Да, да, – режиссер быстро взял себя в руки, – извините.

– А если серьезно, – профессор с удовольствием хлебнул предложенного Гуськовым пивка, – то я посоветовал бы вам для начала заняться рекламой.

– Рекламой? В каком смысле?

– В прямом! Это позволит и денег заработать, и связи установить, и полезные навыки приобрести. Ведь то, что у вас случилось сегодня во время беседы с Гришей…

Гуськов на всякий случай сделал удивленное лицо – о чем это вы говорите? – но Волабуев только глянул на него строго и продолжал:

– Так вот то, что случилось это не более чем первые признаки пробуждения крайне неординарной личности! Вашей личности!

– Учиться надо… – задумчиво заметил Гуськов. – Специальное образование получать…

– Жизнь, любезнейший Василий Иванович, лучший учитель! – Волабуев потрепал Гуськова по коленке. – И оставьте вы изучение сухих теорий деятельным лентяям. Пусть они до пенсии штаны в аудиториях протирают, а вам надо работать. Ра-бо-тать!

Глава 3

Для начала будущий светоч рекламы решил ознакомиться с ситуацией на рынке: запасшись провизией он в течение нескольких дней не отрываясь смотрел телевизор, постоянно переключаясь с канала на канал. Когда перед глазами начинали плыть цветные пятна, он умывался холодной водой, делал глазные примочки остатками вчерашней заварки и возвращался на пост.

Итогом весьма утомительных бдений стала уверенность Гуськова в полном своем успехе – все, что показывалось по телевизору, было с его точки зрения продукцией крайне низкого качества. Будь то реклама, кино или новости.

– Я сделаю новое телевидение! Настоящее! Острое, откровенное, захватывающее! От которого невозможно будет оторваться!

В голове тут же сложился лозунг (мудреный термин «слоган» тогда еще не вошел в обиход), который Гуськов с гордостью продекламировал:

– Нас смотрят до последнего вздоха!

Ему даже представилась рекламная сценка: включенный телевизор, опустевшее кресло перед ним и мрачные санитары с носилками. Человек на носилках еще пытался досмотреть интересную передачу, но беднягу уже уносили в глубину открывшегося темного коридора…

Однако начинать надо было с малого и Гуськов, не теряя времени, поехал составлять план действий. Было у него для важных размышлений особое секретное место, где царствовала его тайная страсть…

А началось все сразу после спектакля с жизнеутверждающим названием: «Без кайфа нет лайфа!», когда в подвале старого клуба на окраине Москвы, где временно размещался «Штопор», случилась внезапная, скоротечная и шумная пьянка. Так уж в студенческих театрах принято, чтобы все без исключения ничего подобного не ожидали, ни к чему подобному не готовились, но при этом ни одной минуты не удивлялись тому что, в конце концов, именно так и случалось.

Кто-то совершенно случайно принес водку, кто-то просто так захватил портвейн, кто-то все это выпил – тоже безо всякой задней мысли, а в итоге по домам и артисты и зрители разбредались, что называется, «на автопилоте». Не стали исключением и «Гуси-лебеди» принимавшие и в лицедействе, и в банкете более чем активное участие. В итоге они оказались в каком-то совершенно неизвестном дворе (зачем?) с бутылкой шампанского (откуда?!) и присели отдохнуть на симпатичную, но шаткую скамейку…

Лебедев как-то быстро заснул, привалившись к теплому плечу товарища, а Гуськова наоборот потянуло на откровенный философский разговор. Он не то чтобы говорил, а скорее думал вслух, находя подтверждение своим слова в заинтересованном мычании товарища…

– Вот некоторые, например, собак любят, канареек разных, свинок морских, а я нет!

– Угу…

– Какие-то они все уродливые… И пользы никакой нет – одно гавканье, да чириканье.

– Ага…