Манипулятор

— Как и все остальное. Представь, что хочешь обратиться к ним на их языке, либо на местном. А ты что-то придумал? — в его голосе начал просыпаться азарт, — Ох, чую денежками запахло.

— Пока что здесь пахнет гнилыми фруктами, и ничем другим, — одернул я его.

— Я в тебя верю!

— Ну что Локи, испытаем новую внешность человека, похожего на всех?

— Вперед! Я за пивом.

— Фархад?! — я прибавил шагу и обратился к парню на его языке.

Старший удивленно оглянулся и уставился на меня. Отлично!

Я скинул капюшон, широко расставил руки в стороны для объятий и улыбнулся. Оба парня во все глаза пялились на меня, но пока что без тени узнавания. Так, теперь обработаем малого.

— Карим! Ух ты как подрос! Помню тебя совсем маленьким, ты только-только ходить начал самостоятельно!

Карим тут же выключился из игры, так как «вспомнить» меня ему бы все равно не удалось, а вот его старший брат усиленно морщил лоб, пытаясь понять откуда он меня может знать. Ну придумай уже что-нибудь!

— Эх, не узнаешь… Ну, как там старина Муслим? Поди борода уже до колен выросла? — улыбнулся я, а после принял задумчивый вид и почесал затылок, — Это же сколько лет-то прошло?

— Иван? Горохов? — парень улыбнулся, — Не признал сначала. Я вас плохо помню. С папой все в порядке, борода на месте. Он иногда вспоминает вас, говорит, что лучшего торговца во всей Вестландии не найти! Только мне казалось, вы повыше были и плохо говорили по-нашему.

— Так ты сам тогда карапузом был! А теперь, смотрю, вымахал — перегонишь меня скоро! А что до языка — годы на месте не стоят, учу помаленьку. И хватит мне выкать, а то стариком себя чувствую.

Так, пока все складывается удачно. Можно было и без этого представления с ними познакомиться, но тогда бы пришлось долго завоевывать их доверие. А в случае провала, есть вторая попытка в виде Акакия.

— А чего вы грустные такие, парни?

— Братишка, — он кивнул в сторону своего юного спутника, — Решил кастак продать. А я, голова дырявая, забыл предупредить, чтобы он в Приморск с ним даже не совался. Он же для настойки только и пригоден, а так горький. Местные не хотят учиться кшашту делать. Да ничего страшного. Товара не сильно много потеряли. В следующем порту продадим, в другой стране.

— Ох, Фархад! Я уже и забыл совсем, какая кшашта на вкус.

— Так пойдем на корабль, Иван! За встречу такую и выпить можно. Вот отец удивится, когда узнает, что я тебя встретил!

Я сделал вид, что обдумываю предложение и планирую время.

— Можно, если не долго. Дел еще по горло.

Мы спустились к пирсу и направились к их торговому судну. Это был средних размеров кораблик, с сильно загнутым к верху носом — таких мне еще видеть не приходилось. Возле его трапа паслись стражники, или по-местному «волки», как их называл торговец дурью. Они ни слова не произнесли при нашем появлении, однако меня осмотрели внимательно. Видимо будут проверять, чтобы я не вышел обратно с оттопыренными карманами. Учтем.

Фархад, проводил младшего до его каюты, а меня забрал с собой в соседнюю. Самым примечательным во всей ее обстановке были шикарные толстые ковры, устилающие весь пол. Посреди комнаты стоял невысокий золотистый столик, а вот стульев не было. Вместо них лежали толстые подушки.

— А чего брата не взял? — поинтересовался я, комфортно устроившись на предложенном месте.

— Молодой еще, не дорос до кшашты. Вот через годик можно будет.

Он отдал приказ матросам и те быстро организовали нам небольшой стол, выставив на него угощения своей родины: что-то похожее на рахат-лукум, совершенно обычные мандарины, и собственно ту саму кшашту в темной стеклянной бутылке.

— Все как положено, — гордо сообщил мне Фархад, — Ни капли света, сам готовил!

Он разлил жидкость по миниатюрным стаканчикам, на самое донышко. Носом чую — вещь ядреная. Я внимательно следил за его действиями, чтобы не опростоволоситься. Шут его знает, как эту хрень употреблять.

— Благослови Хола этого человека и дай ему успеха во всех делах! — торжественно произнес Фархад, широко открыл рот и равномерно вылил содержимое на слегка высунутый язык. Жидкость растеклась по его поверхности, и он накрыл ее ломтиком «рахат-лукума».

— Хола это их боженька. В игре не участвует.

— А чего, уже пришло время подсказок? — удивился я.

— А кто еще благословить может? Или ты решил, что Хола — это местный глава церкви?