Мания расследования

Но копаться во всем этом — работа Управления собственной безопасности. Мне же этакого никто не поручал. И по собственной инициативе я заняться этим не могу: ложный донос стриптизерши имел место на территории другого района, равно как и попытка подбросить Косте пистолет и анашу.

Допустим, я допрошу Костиных людей, каким-то образом вызову оперов, пытавшихся его подставить, и, может быть, даже проведу между ними очные ставки. Костины люди будут твердить одно, опера другое, и все тут. Допустим, в книге ЖУИ [6]я найду какую-нибудь запись об этом выезде. Скорее всего, такая запись там есть, и сделана, чтобы подстраховаться: например, якобы прошла анонимная заявка о том, что возле ресторана «Смарагд» какие-то люди демонстрируют оружие. И наверняка в графе «результат проверки» написано, что информация не подтвердилась. И опера скажут, что заявка такая была, они к «Смарагду» съездили, проверили стоящую там машину, но ничего предосудительного не нашли и не стали указывать данные машины в отчетности; а что Костю называли, так им сообщили, что в машине должен находиться известный бандит Бородинский, осужденный за организованную преступную деятельность и неизвестно как оказавшийся на свободе задолго до истечения срока наказания.

Пауза между нами затянулась, и прервал ее Костя:

— Только не говорите мне, Мария Сергеевна, что против лома нет приема.

— А чего вы от меня хотите, Костя? — спросила я, избегая его взгляда.

— Помогите мне.

— Как конкретно? — я уже собралась довести до его сведения все вышеизложенные соображения и предложить ему обратиться в Управление собственной безопасности, но он опередил меня:

— Помогите найти этих уродов. Тех, кто за веревочки дергает.

— Ну, допустим, я их вычислю. И что я с ними буду делать?

— А вам ничего не надо делать, я сам сделаю.

— В каком смысле? Убьете, что ли?

Костя быстро взглянул на меня и хохотнул:

— Да вы что, Мария Сергеевна! Как вам такое в голову пришло? Я же не идиот — ментов валить. Я их куплю.

— Купите? — я даже слегка растерялась. — A вы уверены, что они продаются?

— Уверен, — голос его и вправду звучал уверенно. — Если их кто-то уже купил, то я их перекуплю. Просто предложу им больше.

И, заметив мой недоверчивый взгляд, развил свою мысль:

— Идиоты всякие думают, что самые страшные — это такие, как вы, упертые.

— Спасибо, Костя, — я невольно улыбнулась.

— Нет, правда. Вы, конечно, страшный человек, имеете принципы, и с панталыку вас не сбить, за принципы свои глотку перекусите. Но зато от вас знаешь, чего ждать.

Я с интересом слушала.

— Не-ет, самые страшные — это продажные менты. Не, они, безусловно, нужны, там отмазать, если надо, информацию какую слить, подсветить чего. Просто те, кто их приближает, их переоценивают. Думают, что за пару сотен баков в месяц эти прикормленные будут им до смерти служить верой и правдой. И одного не понимают: если они смогли этих ментов купить, то почему кто-то другой не сможет? Да легко! Просто надо больше дать.

— Костя, все это очень интересно. Только, говоря языком врачей, вам бы надо бороться не с симптомами, а с причиной заболевания. Ну, купите вы этих оперов, а заказчик найдет других исполнителей. Вы бы лучше узнали, кто сделал заказ на вашу посадку.

— А я знаю, — сказал Барракуда. — Это ублюдок Нагорный.

Глава 7

После того, как Барракуда ушел, я заперлась изнутри и упала в кресло. Чувствовала я себя как выжатый лимон. Гудела не только голова, но и руки-ноги, да еще и на душе было тошно, как будто я только что в одиночку разгрузила вагон с дерьмом. Хотя, по сути, так оно и было.

Первой моей мыслью было: вот, дожила, уже наемные убийцы приходят ко мне за защитой гражданских прав. Но в голове уже закрутилось, как можно вычислить этих уродов. А главное, заявление Кости о том, что заказал его Нагорный, представляло для меня прямой профессиональный интерес: Барракуда клялся, что тот жив-здоров и продолжает активно участвовать в жизни мафии.

Когда он высказался на эту тему, я поначалу отнеслась к его словам скептически. Я уже кое-чего понахваталась, в том числе и от Лени Кораблева, о страстной взаимной «любви» этих двух персонажей, и поначалу услышала в Костиных словах «Карфаген должен быть разрушен». Но Барракуда стоял на своем, хотя практически все его доводы в пользу этой версии сводились к его легендарному чутью. Никаких фактов, или Костя просто о чем-то умалчивал.