Читаем Манящий запах жареной картошки полностью

— Оставь. Тебе на «Жигулях» не догнать. И ты уже ничего не изменишь. Никогда.

Уходя, сын сказал ей:

— Ты сучка!

А ему:

— Ты никто! У тебя никогда нет денег!

Но невозможно его забыть, их мальчика. Их кровь.

Он думал — она заснула. Как и каждую ночь, она тихо, скорбно лежала с печальным бледным лицом — он не мог понять, как она умудряется хорошо выглядеть по утрам. Но она не спала. Она вспоминала их жизнь и пыталась, не щупая, почувствовать маленький узелок в левой груди, по поводу которого она все оттягивала обратиться к врачу.

«У меня совершенно не было своей жизни! Не было работы, не было своего дела! — Она сжала зубы, чтобы не заплакать. — Я просыпалась и засыпала только с единственной мыслью — о сыне. Чтобы не отравился наркотиками, не перепил водки, не заболел, не наврал, не украл, закончил школу, поступил в институт, не бросил… А он все равно бросил… Не работал, дрых до обеда, тренькал на гитаре, опустошал холодильник и каждый день говорил мне, как я ему надоела!»

Внезапно она резко выпрямилась на своем сиденье и закричала, сжимая виски, как от боли:

— Сними с меня этот крест! Помоги! Я все время его ищу! Я вижу его в переходе метро собирающим милостыню под блатное пение разбитным тенорком! Я вижу его пьяного на каждом газоне, мимо которого мне случается проходить! Если где-нибудь в магазине кто-нибудь хоть отдаленно напоминает его — я бросаюсь, чтобы не дать ему с утра купить водку и сигареты! Но я не могу больше это все выносить! Я хочу, чтобы все это прекратилось! Я хочу свободы. Я хочу жить. И я должна жить.

Она замолчала, закрыла лицо руками. Он тихо отстегнул ремень со своей стороны. Потом с ее. Она не пошевелилась, ничего не заметила. Тогда он перегнулся и приоткрыл ее дверь. Вьюга тут же попыталась влететь внутрь салона. Резким толчком он выпихнул ее из машины, и она, вскрикнув, упала на снег. Он тут же нажал газ и взял скорость, на которую только были способны его «Жигули». На середине моста он взглянул вниз. Дорога, как он и ожидал, была пуста, и он крутанул руль. Последнее, что он слышал, был сильный шум толчка о перила. Потом, при падении, машина перевернулась, и он ударился головой. Он больше ничего не почувствовал, даже не понял, что уже умер.

Ах, если бы он знал, как он будет нужен ей, как необходим, когда спустя долгие мучительные восемь месяцев с безобразной опухолью вместо левой груди ее повезут на холодной каталке в операционную и доктора будут смотреть на нее без энтузиазма и без особой надежды! И как, готовясь уснуть под сияющими, дарящими выжидающее тепло круглыми лампами над операционным столом, скорчившись в бессильный, сплошной комок боли, она будет терзать простыню исколотыми руками и шептать анестезиологу:

— Кто-нибудь! Помогите. Я хочу жить! Жить!

Январь 1999 г.

<p>ОТДАМ ЩЕНКА В ХОРОШИЕ РУКИ</p>

Рабочий день наконец окончился. Когда Марина, усталая, вышла на улицу, над Москвой отшумел настоящий весенний ливень. Последние его капли еще барабанили по асфальту, а солнечные лучи уже искрились в витринах, отбрасывая зайчики на сочную зелень деревьев. Люди радовались, что дождь уже перестал, что весна скоро перейдет в лето, складывали зонты, покупали газеты, торопились к метро. Марина шла недовольная, вздернув голову, не оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что она выглядит хуже всех.

В витрине обувного магазина она увидела свое насупленное, хотя вполне еще молодое и симпатичное лицо, сдвинутые черные брови, стройную фигуру. Но Марина не стала долго разглядывать свое отражение — ее привлекли туфли. Собственно, не сами туфли, а ценники, что висели на них.

— Елки зеленые! Две зарплаты отдать за обувь, а жить-то на что? — Она не заметила, как произнесла это вслух, и тут же смутилась: вдруг кто-то услышал? Но вокруг нее суетились, сновали люди, бежали по каким-то делам, у всех были свои, не касающиеся ее проблемы и интересы, и Марина вдруг почувствовала ужасное раздражение от того, что ее никто не ждет, что она никому не нужна, и ей впервые за долгие месяцы, а возможно, и годы, очень захотелось заплакать.

«Что за глупости, меня мама ждет!» — подумала она и пошла в метро. Марина знала, что мать ее очень любит, но это было как бы не в счет. Однако сейчас мама лежала в больнице.

«Деточки довели!» — объясняла Марина сослуживцам. Под «деточками» Марина подразумевала семью старшего брата. Самого брата, его жену и двух их детей. Вообще-то у Марининой мамы случился острый приступ холецистита, что само по себе было трудно связать с перегрузками на нервной почве, но подспудно Марина во всем винила невестку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский романс

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену