Маньяк

— Жену мог в буфете оставить, — огрызнулся Скворцов. — Буфет после премьеры до одиннадцати тридцати работает.

— Кроме присутствия Сергеева в театре во время спектакля у нас других оснований подозревать причастность доктора к убийству артистки нет, — отрезал Шастин.

— А личное знакомство?! — взвился Скворцов. — Товарищ полковник, я прошу санкцию на обыск у Сергеева. Я уверен, что лоскут от платья артистки у него.

— А где во время убийства был второй подозреваемый?

Скворцов покраснел, начал бесцельно перебирать лежащие на столе бумаги.

— Я задал вопрос, капитан, — повысил голос Мурашов.

— Бывший капитан милиции Прудков в день убийства в восемнадцать сорок скрылся от наблюдения. Его местонахождение сейчас устанавливается.

— Как, ты более суток не знаешь, где подозреваемый? — звенящим шепотом начал полковник и взревел: — И до сих пор мне не доложил?!

Скворцов вжал голову в плечи, на лбу выступил пот.

— Так… так он же… это… профессионал, товарищ полковник, — выдавил наконец капитан. — Обманул оперативников и скрылся…

Глава 48

Боргес на шпонах, украшающий передовицы «Таймс», для меня столь же отличается от шрифта дешевых вечерних листков, как для вас череп негра от черепа эскимоса.

«Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Собака Баскервилей»

Конечно, участие в студенческих научных кружках значительно расширяет кругозор и дает будущим докторам хороший задел для написания диссертаций. Андрей и сам в институте был активным кружковцем, а своей почти законченной кандидатской во многом обязан выполненной на пятом курсе курсовой работе по ишемическим инсультам. Однако сидеть на заседаниях до одиннадцати вечера — форменное безобразие. Андрей измерил шагами вдоль и поперек пятачок у входа в институтский корпус, дожидаясь Оксану. Хорошо на улице тепло, не то что вчера вечером, когда зарядил холодный дождь, да еще с пронизывающим ветром. Пришлось бы стучаться, проситься под крышу, а вахтер незнакомый, и двери уже запер.

Наконец на крыльцо высыпала группа оживленно переговаривающихся студентов. Среди них Оксана, счастливая, улыбка до ушей, глаза светятся. Значит, доклад, который три месяца готовила, получился. Колобком выкатился полный, низкорослый доцент кафедры, за руку поздоровался с Андреем (они были знакомы), похвалил доклад и докладчицу, попенял Андрею, что не присутствовал на заседании, и пошел к своей «копейке»[74]. Студенты попрощались с Оксаной и разошлись, с любопытством поглядывая на Сергеева. Молодой заведующий инсультными бригадами скорой помощи был в институте личностью известной.

— Андрюша, я так счастлива, все слушали и в конце вопросами завалили!

Оксана не могла стоять на месте, в возбуждении теребила Андрея за рукав.

— Пошли пешком, автобуса все равно не дождаться, а я хоть в себя приду.

По пути Оксана говорила не умолкая, радовалась, как высоко оценил ее работу доцент и даже предложил отправить на публикацию в серьезный журнал, пожаловалась, что диапроектор не хотел включаться, но Витя из параллельной группы его починил проверенным способом — ударом кулака, рассказала, что говорили во время выступлений после доклада. Андрей старательно поддерживал беседу, понимая, что жене надо выговориться. Задавал вопросы, комментировал, даже рассказал пару бородатых, но смешных анекдотов. Оксана хохотала до слез. Проходя мимо драматического театра, вспомнили вчерашнюю премьеру и дефицитные бутерброды с черной икрой, которыми угощались в буфете после спектакля.

— Андрюша, — спохватилась девушка, — я страшно голодная, и ты, наверное, тоже, а у нас ничегошеньки нет!

— А вот и есть, — улыбнулся Андрей. — Сегодня в гастрономе пельмени выбросили, мне Зина пачку оставила.

— Здорово! Побежали, а то я сейчас тебя укушу, так есть хочется.

Но насладиться пельменями им не удалось. К общежитию они подошли ближе к часу ночи и уже издалека увидели знакомую фигуру, беспокойно кружившую около входа.

— Ну где вас черти носят?! — бросился к друзьям Николай.

Неодинокий не отличался хладнокровием и выдержкой, но настолько взволнованным, тем более испуганным Андрей друга еще не видел.

— Что случилось?

— Марина пропала!

Андрей крепко взял Николая за руку, развернул ко входу в общежитие.

— Пойдем, расскажешь, тогда решим, что делать.