Маневры 3

Переждав очередную бомбежку, мы снова упорно продвигаемся вперед. Все ближе и ближе к линии соприкосновения. Теперь она действительно где-то рядом. Навстречу нам идут и едут раненые красноармейцы и командиры. Не имея возможности непосредственно опрашивать бойцов, мы жадно вслушиваемся в их разговоры. Узнаем, что немцы быстро продвигаются на восток. Мимо нас на запад на рысях прошла кавалерийская часть с тачанками. Музейные войска! Долго ли эта часть повоюет по правилам 20-х годов?! Следом за ними связисты тянут полевой кабель по придорожной канаве. Идущая рысью повозка раскручивала катушку с проводом. Эту картину мы наблюдали часа полтора, пока не подошла небольшая колонна из нашего дивизиона. Не рассусоливая, дальше мы начали продвигаться вместе. Во время этого марша, нас застало очередное оповещение «Овода» о налете авиации противника. «Шилки» сразу заняли пару подходящих высоток и закрутили антеннами своих РЛСок.

Мой БТР почти подъехала к подножию желтого холма, когда вдоль правого борта, метрах в двух, сумасшедшей россыпью послышались хлесткие, похожие на щелчки гигантских кастаньет звуки. И как бутоны невиданного, грязно-оранжевого цветка, побежали впереди машины цепочки разрывов.

И вто жемгновение, сверху, с неба, обрушился ужасный, раскалывающий воздух рев, который заставил присесть всех нас и наверноесам бронетранспортер. Прямо по курсу, перед машиной возник поднимающийся вверх огромный шар,испустивший из себя ослепительно ярое желто-оранжевое пламя и жуткий жар, сорвавший с меня незастегнутый шлемофон.В нос пахнуло сухим теплом и запахом сгоревшего керосина.

Махамбет от неожиданности рванул руль БТРа, и левые передние колеса попали вкакую-то ямку, и машина клюнула вниз, заваливаясь набок. В покосившееся переднее стекло я увидел удаляющийся, с набором высоты, узкий силуэт самолета.

Все одним мигом высыпали из машины. Самолет вэто время, накреняясь, стремительно и элегантно разворачивался для второго захода. В пятнистой, блестящей под лучами солнца машине, невольноузнал немецкий Ме-109. Одержимые паникой и нахлынувшим разом на всехстрахом мои солдаты, кинулись в разные стороны. Сулимов, прилично отбежав от машины, присел за какой-то каменный заборчик. Махамбет, перемахнув через эту же изгородь, исчез в зелени растений. Только один из рядовых, не выпуская из рук автомат, побежал прямо по дороге.

Сулимов хрипя из всех сил закричал ему вслед: — «Ложись, дурак!»

Но тот, или не слыша, или не разобравчто ему кричат, продолжал бежать, поднимая ногами пыль.

Самолет достаточно долго разворачивался и даже подумал, что он вообще улетел. На ум, почему-то пришли строки Твардовского из «Василия Теркина»: — «Звук тот самый, при котором, В прифронтовой полосе, Поначалу, все шоферы, Разбегались от шоссе!»

Точно, как тараканы разбежались. С оружиемубежал только один рядовой,фамилию отороо я никак не мог вспомнить.Все остальные его в машине оставили — герои, блин!А я изсвоегопистолета много не настреляю.

Немец не улетел, а я подумал, он с#ка вернулся. Самолет его приближался как в военной кинохронике, снижаясь, все ниже и ниже, оставляя за собой легкий, как туман, дым выхлопа. Не долетая до машины, он чуть довернул вправо, и от него в сторону убежавшего солдата и желтого холма со стоящей на позиции «Шилкой», потянулся дымный шлейф трасс. Мне даже показалось, что я увидел эту изрыгающую смерть, пушку.

И снова разрывы, сильнымиударами, побежали по земле, оставляя пыльный след, не перескакивая через каменныйзабор, а наоборот роняяего на землю и, наконец, ониуперлись в ствол большого дерева поднимаясь по нему выше человеческого роста, раскалывая его вщепу.

Самолет взмыл и, покачав наглокрыльями,хотелулететь.«Шилка» зенитной батареисопроводилаегополет поворотом своейбашни с ощетинившимися стволами полностьюготовых к бою пушек.

—Какого хера!!! — Невольно вырвалось у меня, когда я не увидел открытия огня по цели.

Но именно в этот момент из всех стволов установки вырвался двухметровый факел. Сила огня была такой, что меня чуть не сбило с ног. Как мне показалось ни один снаряд не пропал. «Мессер»… его просто не стало. Представляете? Целых частей самолета не было, несмотря на то что огонь велся секунды. Только куски металла, разбросанные по склону соседнего холма. В руках умеющего пользоваться подобным оружием — это страшная сила!