Манекены - жизнь в стеклах витрин

ЕКАТЕРИНА.(Берет пылесос.) Ой, правда, чего это я? Забылась совсем. Рэмблю тут. А все из-за кого? Из-за тебя! О дочери своей ты не думаешь. Тебе бы только жрать и швориться. А она третий год подряд в одной и той же курточке ходит…

ПАВЕЛ. Ну не могу я уже здесь находиться, базар твой слушать. Твоим голосом бы «Майна!» и «Вира!» на стройке орать. Сейчас бы дома были, я бы ушел, наверно, в школу — парты там красить надо…

ЕКАТЕРИНА. (Включает пылесос и угрожающе приближается к мужу.) Школа? Опять школа!?

ПАВЕЛ. Ну ты уже совсем… Убери! Выключи! Ну ты что? Совсем уже сдвинулась. (Одевает спортивный костюм. Садится на диван. Включает телевизор.)

ЕКАТЕРИНА. Опять двадцать пять…

ГОЛОС РЕПОРТЕРА. Сегодня обнаружились новые факты биографии сладкой парочки из витрины мебельного магазина фирмы «Евро-люкс» в городе Коптиловске. (ЕКАТЕРИНА бросает пылесос и встает перед телевизором.) Павел и Екатерина, как уже сообщалось ранее, находятся в браке пять лет и имеют семилетнего сына Антошу. На улице Ленина, где находится салон мебельной фирмы, на витрине которого живут наши герои, уже был повод для ссоры между супругами — позавчера прямо в стекло неожиданно для постоянно стоящих здесь зрителей начала стучать Юлия Мордяльникова, студентка мединститута. Первоначальная версия журналистов, состоявшая в том, что это был акт отчаяния любовницы Павла, увы, не подтвердилась. Сегодня выяснилось, что Юлия уже несколько лет состоит на учете у психиатров. Однако, успокаиваться рано. В корпункт нашего телеканала обратился Михаил Голодранцев, недавний выпускник Цурюпинской академии, с просьбой передать привет своей давней знакомой Екатерине, жене учителя средней школы Павла, ныне сидящей с ним в витрине. На наш вопрос «Какие отношения связывают вас с Екатериной?» Михаил ответил односложно: «Большие и толстые», что дало нам основание предположить, что Михаил состоял в интимных отношениях с Екатериной. Весьма вероятно, что Павел так до сих пор и не знает об этом. Но рано или поздно он узнает, и тогда голливудская сказка может превратиться в фарс… Журналист Кузьма Горлопанов — специально для «Местечковых новостей» — из Коптиловска…

ПАВЕЛ выключает телевизор и смотрит на ЕКАТЕРИНУ.

ЕКАТЕРИНА. Это неправда, Павел, неправда! Они просто хотят меня оклеветать. Ты же сам говорил, они ищут скандала…

ПАВЕЛ. А на меня-то гнала! А сама-то, а сама… Ладно бы с кем, а то с каким-то Голодранцевым… Эх, ты! Я подаю на развод! (Ходит по витрине.)

ЕКАТЕРИНА. Как? А мебель? А гарнитур?

ПАВЕЛ. Ничто уже не имеет значения. Все кончено. Я выхожу.

ЕКАТЕРИНА.(Хватает его за руку.) Павел, Павел, я тебе все объясню! Только, пожалуйста, останься! Я тебя люблю. А ты? Ты меня любишь?

Они смотрят друг на друга.

ПАВЕЛ. «Привычка свыше нам дана — замена счастию она…»

ЕКАТЕРИНА. Как это понимать?

ПАВЕЛ. Потом объясню… Ну, в-общем, считай, я тебя тоже…

ЕКАТЕРИНА. Чего — тоже? Скажи полностью!

ПАВЕЛ.(смущенно) Я тебя люблю! (Они целуются.)

ВТОРАЯ СЦЕНА. (ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ)

Позднее утро. ПАВЕЛ все еще лежит в постели, а ЕКАТЕРИНА в розовом пеньюаре приносит ему кофе на аккуратном подносе. Однако, похоже, ПАВЛА не очень-то радует этот западный хайлайф. Он хмурится и, видимо, до сих пор не может придти в себя.

ЕКАТЕРИНА. Пей кофе, а то остынет!..

ПАВЕЛ. Мне сегодня снился какой-то дурацкий сон. Представляешь, я видел нашего Антошку. Он шел прямо по улице Ленина, ну там, где она пересекается с улицей Николая Второго… На ногах у него были красненькие ботиночки, помнишь, те, которые мы купили ему полтора месяца назад… Он шел медленно… Еле-еле переставлял ноги… Я сначала подумал: «Почему он идет так медленно? Может, случилось чего?» Поднял глаза. Увидел его светлые волосики, взъерошенные ветром. И… О, ужас! Между его красненькими ботиночками и светлыми волосиками ничего не было, вернее, была лишь какая-то доска с приклеенным на нее плакатом. А на этом плакате, ты не поверишь, была реклама противозачаточных средств, тех самых, которые ты принимаешь, в упаковке золотистого цвета… Я бы не знал, если бы не видел… Представляешь, он был как этот… человек-бутерброд или, я не знаю, человек-сэндвич в странах Дикого Запада! Наш маленький мальчик! Он нес рекламные плакаты — и спереди, и сзади… В самом центре! На улице Ленина! Противозачаточные средства! Ты представляешь? Нет, ты представляешь?