Мандариновый раф для хорошей девочки (СИ)

— Только они с переломом будут три недели лежать, а ты три месяца, если не больше! — не унималась я. — Вот охранник придёт!

— Этот, что ли? — Паша кивнул на парня, стоящего с наушниками в ушах. Его, должно быть, больше беспокоила сохранность инвентаря и горок, чем отдыхающие.

— Птолемеев… — я покачала головой.

— Пока мы спорим, у нас дети разбегутся, — Пашка хлопнул меня по спине и побежал обратно к горке. И как мужчины до каких-нибудь серьёзных лет доживают? Чудом, не иначе…

Я так и стояла снизу, ко мне подбежала вся честная компания.

— Мам, тебе надо скатиться! — не унимался Лёшка. — Поедем!

— Мам, не бойся! — подыграла Сашка. Её уже одну спустили с самой верхотуры, чего моё материнское сердце стерпеть не могло.

— Давайте-ка лучше домой собираться! Вы уже дурачитесь, а не катаетесь!

— Ну мам! — протянули мои хором.

— Аля, пойдём со мной! — вдруг предложил Пашкин Колька, схватив меня за руку. — Не бойся! Пойдём!

Я так опешила, что не смогла отказать. Пашка отпустил какой-то веселый комментарий, но я не вслушивалась, ведь его сын уже тащил меня за руку на горку.

— Давай с маленькой, я не поеду с большой! — остановилась я, поняв, что Коля собрался забраться выше.

— С маленькой скучно! — он взглянул на меня. — Ну ладно. А потом с большой!

— Коляныч, давай осторожнее! — нас догнал Пашка. Как раз, когда я усаживалась в плюшку, а Пашин сын уже начал толкать меня с горки.

— Одну Алю спустишь? — спросил Паша.

— Не! Я обещал вместе! — Коля толкал меня в плечи.

— Плюшку толкай, так легче, — Паша не помогал, смеясь и наблюдая. Я сама, как получилось, пораскачивалась. Мы поехали. Коля прыгнул сзади, я почувствовала крепкую хватку детских рук у себя на шее. Съехали быстро. Тут, действительно, не очень круто.

— Всё, приехали, — Коля отцепился. — Аля, вставай! Надо отойти!

Птолемеев скатился за нами. Оттащил нас. Собравшейся возмутиться мне сказал, что тут-то невысоко. Как будто это значит, что можно.

— Вот если какой-нибудь ребёнок за тобой повторит и сломает шею! — гневно прошипела я.

— Мне пока кажется, что они меня делают, — Паша взглянул на подростков.

— Паша!

Кто бы думал, что самым трудным будет самый взрослый?!

Мы опять собрались внизу. Птолемеев-старший предложил:

— Надо спустить Алю с самой высокой горки!

— Ни за что! — грозно возразила я.

— Мам! Поехали! — теперь мой Лёшка потащил меня за руку. Он сначала тоже боялся и не шёл. Потом скатился вместе с Пашкой и Колей. Потом уже один. Даже моя пятилетняя дочь скатилась одна.

— Аля, ты высоты боишься? — спросил Паша.

— Нет, — ответила я, помотав головой. Я боюсь не собрать свои кости.

— Мам, поехали со мной! — Лёшка тащил меня наверх.

— Я с вами. Я сзади прицеплюсь! — предложил Коля.

— Я тебе прицеплюсь, — осадил его Пашка.

— Я аккуратно, я сзади сяду! — не сдавался Коля.

— А я съеду с дядей Пашей! — выдала моя дочь.

— Договорились! — Пашка поднял Сашу на руки и пошёл вверх вместе с ней. — Давайте шустрее. Последний раз скатимся и по домам. Уже темно.

Забрались на самую высокую горку. Я решила вниз не смотреть. Лёшка с Колей вроде бы встали коленями на край плюхи сзади.

— Так не пойдёт, — опять раскомандовался Птолемеев. — Кто-нибудь один вперёд. А… хотя. Держитесь крепче. Сейчас я вас раскручу.

— Даже не думай! — начала я, но Птолемеев начал разворачивать нас спиной к горке.

— Повторяю, держитесь. Алю не потеряйте! — он нас столкнул, и мы полетели вниз.

В машине сидели замёрзшие, но довольные. Коля немного поспорил с отцом, когда пришлось решать, кого сажать в автокресло, а кого со мной — сзади. Пашкин сын хотел ехать рядом с папой, но потом уступил насупившейся Сашке, которая тоже из вредности заявила, что поедет с мамой. Но мы их уговорили.

— Папа, я хочу остаться с тобой, — Коле спокойно не сиделось. Он забрался между двух кресел и висел над Пашкой.

— Сядь на место. Сейчас поедем, — Птолемеев его подтолкнул обратно, на заднее сидение к нам с Лёшкой.

— Хочу у тебя остаться! — продолжал канючить Пашкин сын.

— У меня скучно. И бабушка с мамой будут волноваться, — Паша казался невозмутимым. А я вот уже не находила себе места. Вот бы сказать им обоим — оставайтесь у меня, со мной!

— У тебя не скучно! — спорил Коля. — Папа, давай!

— Тогда надо позвонить маме!

— Звони!

— Не егози. Давай подвезём Алю с Лёшей и Сашей сначала.

У меня, со мной. Не знаю, куда я вас устрою — на свой продавленный диван? Ну так и что… Придумаем что-нибудь.

— Вам далеко? — Коля повернулся ко мне.

— Нет, — ответил за меня Лёшка. — Мы почти рядом с парком.

— Ясно! Везёт! — Пашкин сын опять подорвался, а я посадила его на место.

— Коля, посиди, пожалуйста.

— Коляныч, но тогда надо заехать в магаз, у нас есть нечего, — продолжил рассуждать Пашка, выруливая с парковки.

— Давай! Надо купить…

Пошли перечисления очень важных детских сладостей. А мы подъезжали к моему дому. У меня полно еды. Я всем вам могу приготовить вкусный ужин. Оставайтесь у меня! Никак не могу сказать им это вслух. Что мои дети подумают, как отреагирует Паша, как его Коля? Уже несколько раз про себя повторила, но так и не отважилась. Мы доехали.