Манчестерский дневник

Леви движется по правой стороне проспекта, видимо, по привычке оставшейся со школы, со школы номер 278, в которой он учился и из неё ребёнком возвращался домой. Идя по этой стороне заглядывает он на окна второго этажа розового невысокого дома, по другую сторону улицы. Та другая её часть имеет чётные номера, тридцатые числа. Когда-то из целого ряда этих окон, почти целого этажа теплился уютный гостеприимный свет. В этой квартире жила дружная семья Люстиков — мать, отец, сын и младшая дочь. Валера Люстик был 1963 года рождения и старше Леви, но, тем не менее, им удалось как-то познакомиться и поддерживать приятельские отношения. Леви охотно заходил к Валере в гости. Ему никогда не отказывали в приёме, но и относились безразлично, ведь пользы от него никакой не было. У Валеры всегда был полный дом различных людей, гостей разнообразных и интересных. Он с ними заключал какие-то свои сделки, а они ещё и друг с другом. Квартира эта была полна деловой жизнью. Сестра у Валеры — симпатичная милая девушка с полными влажными губками. Леви сказал Валере, что ему очень нравится его сестра.

— Ты знаешь, — с небольшим снобизмом и взрослой обстоятельностью, затянул Валера, — у нашей семьи на неё свои планы. Мы хотим выдать её замуж за богатого еврея из Венгрии.

Ну, что ж, из Венгрии, так из Венгрии. Леви не мог ничего предложить этой симпатичной девушке — ни богатства, ни положения. Конечно же Валера прав.

Так случилось, что с 1983 года Леви не видел больше Валеры долгих шесть лет, а когда появился вновь в Ленинграде, то не заходил к нему, поскольку поведать особо чего ему не было. Но время шло, Леви понемногу вставал на ноги, стал неплохо зарабатывать. Во время прогулки по проспекту, свернул в знакомую парадную, поднялся на второй этаж, нажал кнопку звонка.

— Кто там? — незнакомый голос за дверью. Леви представился.

Дверь отворилась, и открывший дверь сразу скрылся в комнатах. Леви вошёл. Множество модно разодетых парней важно беседуют, переговариваются. Среди них ещё больше пополневший Валера, в полосатой рубашке, румяный с короткой мягкой бородой на лице.

— О, Леви! Привет! Как дела?

— Слава Б-гу! Всё хорошо. Как у тебя?

— Тоже отлично, дружище. Ты здесь присаживайся, если хочешь, а я должен о делах с ребятами поговорить.

Валера отошёл в сторону и говорил, говорил, говорил. А Леви сидел. Но сидел он недолго, поскольку понял, что гнать его никто не будет, но и развлекать тоже нет, поскольку он здесь никому не нужен и, справедливо, не интересен.

— Спасибо за гостеприимство. Ну, я пойду, — направился Леви к дверям.

— А, ну будь здоров, — полубезразлично прозвучал ответ, — заходи как-нибудь ещё.

«Заходи» прозвучало как формальное приглашение и Леви, действительно, зашёл. Не сразу, не на следующей неделе, может, через полгода, а может и через год. Дверь открывали не так быстро, как в прошлый раз, всё расспрашивали кто да откуда. Когда впустили внутрь, лично проводили в гостиную, где сидело несколько человек и среди них понурый Валера. Румянец пропал со щёк, на лицо легла глубокая печаль и безнадёжность.

— А, это ты, Леви. Привет.

— Привет, Валера. Как дела?

— Ты знаешь, скверно.

Валера не стал ничего таить и скрывать, а совершенно простодушным упавшим тоном рассказал:

— В один из вечеров позвонили во входную дверь. Вошли два мужика в масках, вооружённые пистолетами, приказали всем лечь на пол и после этого забрали из стола деньги и, не попрощавшись, ушли. Серьёзные ребята. Хорошо, что все живы остались, — уныло добавил он.

— Сколько денег у тебя забрали, Валера? — спросил я, что бы не молчать и хоть что-то спросить.

— Больше ста тысяч рублей. Деньги эти не мои. Это деньги тех людей, которые заходили ко мне в гости и оставляли их на хранение. Беда в том, что эти люди зная об этой моей беде, тем не менее требуют их с меня и требуют очень жёстко.

Сто тысяч! Какая невероятно колоссальная сумма, ужаснулся про себя Леви. Сто тысяч, когда средняя зарплата по стране составляет лишь сто рублей в месяц! И все эти люди, зачем они оставляли свои деньги у Валеры? Чтобы потом кто-то из них мог сделать «наводку», привести своих приятелей и потом ограбить его, чтобы затем требовать всё обратно. Вот такие деловые отношения и такие деловые партнёры, не приведи Г-дь.

Моросит холодный дождик. Леви вспоминает, как он также шёл по этому тротуару и также моросил холодный дождик, но он специально распахнул свою куртку, чтобы все видели его час назад в первый раз повязанный красный галстук. Холодно и гордо. Концы галстука трепещут от радости, играя с ветром. Вот одноэтажное здание больницы имени Луи Пастера. Семилетнему Леви здесь спасли жизнь, когда у него обнаружили гнойный аппендицит. Он тогда очень не хотел, чтобы его усыпляли, устроил на операционном столе драку и всё кричал — «фашисты, фашисты».