Малыш

Растерянная, на грани нервного срыва, она впала в дикую ярость… все из-за этого маленького глупца, что был причиной всех несчастий! Сейчас она жаждала его уничтожить!… И вот силы покинули актрису и она без чувств рухнула на сцену. Опустили занавес. Публика стонала от гомерического хохота…

В ту же ночь мисс Анна Вестон, которую перевезли в отель «Король Георг», покинула город в сопровождении Элизы Корбетт. Она отказалась от всех спектаклей, объявленных на эту неделю, заплатила неустойку… И больше уже никогда не появлялась на сцене театра Лимерика.

Что касается Малыша, то актриса о нем даже не вспомнила. Она освободилась от него как от опостылевшего предмета, один вид которого вызывает омерзение. Не существует привязанностей, которые устояли бы перед раненым самолюбием актрисы.

Оставшись один, Малыш, ничего не понимая, но чувствуя, что он, должно быть, стал причиной какого-то несчастья, убежал, никем не замеченный. Всю ночь он наугад бродил по улицам Лимерика и наконец спрятался в глубине какого-то, как ему показалось, обширного сада, с разбросанными там и тут какими-то маленькими домиками, каменными столами, увенчанными крестами. Посередине возвышалось некое огромное строение, абсолютно черное с той стороны, на которую не падал лунный свет.

Этот сад на самом деле был городским кладбищем — одним из тех английских кладбищ, с тенистой листвой, зелеными рощами, посыпанными песком аллеями, лужайками и водоемами, что являются излюбленными местами прогулок горожан. «Каменные столы» были надгробьями, маленькие домики — надгробными памятниками, здание — готическим[109] собором Святой Марии.

Именно здесь ребенок и нашел себе прибежище, провел ночь, заснув на плите в тени церкви, вздрагивая при малейшем шорохе и опасаясь, как бы этот ужасный человек, герцог Кендалльский, не пришел за ним… И миледи Анна теперь не сможет его защитить!… А вдруг его увезут далеко, очень далеко, в страну, «где много диких зверей». И он никогда не увидит больше свою маму! Слезы застилали несчастному лже-Сибу глаза…

На рассвете Малыш услышал, что его окликают…

Неподалеку стояли мужчина и женщина, фермер и его жена. Они заметили ребенка, когда пересекали улицу. Оба возвращались на станцию почтовых дилижансов, чтобы отправиться на юг графства.

— Что ты здесь делаешь, малыш? — спросил фермер.

Малыш рыдал так, что не в силах был ответить.

— Так в чем дело? — повторила фермерша как можно ласковее.

Малыш молчал.

— Где твой отец?… — спросила она.

— У меня нет папы! — ответил он наконец.

— А мама?

— Теперь уже тоже нет!

И он протянул ручонки к фермерше.

— Это брошенный ребенок, — заключил мужчина.

Если бы Малыш был в красивой одежде, то фермер решил бы, что он потерялся, и сделал бы все, что требуется, чтобы вернуть его домой. Но в этих лохмотьях Сиба он был никем иным, как одним из тех несчастных детей, что не принадлежат никому…

— Пойдем с нами, — подытожил фермер.

Подняв ребенка, он передал его жене, прибавив доверительным тоном:

— Одной крошкой больше на ферме ведь ничего не значит, правда, Мартина?

— Конечно, Мартин!

И Мартина горячим поцелуем осушила крупные слезы на щеках Малыша.

Глава VIII ФЕРМА КЕРВЕН

То, что Малыш провел не самые счастливые дни в провинции Ольстер, это более чем вероятно, хотя никто не знал, как прошли дни его младенчества в какой-нибудь деревушке Донегол.

Провинция Коннахт не была к нему более благосклонна ни когда он бежал по дорогам графства Мейо, подгоняемый кнутом бродячего кукольника, ни когда провел два года в «рэгид-скул» графства Голуэй.

В провинции Манстер благодаря капризу актрисы перед нашим героем впервые смутно забрезжила надежда покончить с нищенским существованием. Но — нет и нет!… Его только что бросили на произвол судьбы, и теперь он оказался заброшен в самую глухомань Керри, на юго-западной оконечности Ирландии. На этот раз добрые люди сжалились над Малышом… Сможет ли он остаться с ними навсегда?

Ферма Кервен находилась в одном из районов на северо-востоке графства Керри, неподалеку от реки Кэшн. Примерно милях в двенадцати отсюда расположен Трали, центр графства, откуда, если верить легендам, в VI веке святой Брендан отправился открывать Америку[110]. Здесь заканчивалась железная дорога, пересекавшая всю южную Ирландию.

На чрезвычайно пересеченной местности находятся самые высокие горы острова, например, Кленредерри и Стэкс. Здесь же расположены многочисленные притоки Кэшна и огромное количество болот, что весьма затрудняет прокладку дорог. Примерно в тридцати милях к западу простирается сильно изрезанное побережье, вытянутое дугой от устья Шаннона до бухты Керри, о чьи своенравные горные утесы в бессильной ярости бьются морские волны.

Вы, конечно, помните приведенные нами слова О'Коннела: «Ирландия — ирландцам!» А вот что мы имеем на самом деле.