Малый дом в Оллингтоне. Том 2

– Ничего, мама, – сказала Лили, – вы хорошо делаете, когда напоминаете мне… хорошо, когда мы бываем с вами одни. Но Бог даст, я не ошиблась, и Белл будет счастлива. Тут большая разница, одно делалось второпях, а другое – с большой обдуманностью. Однако они, пожалуй, никогда не выйдут из гостиной. Пойдемте, мама, только дверь уж отворите вы.

Мистрис Дейл отворила дверь, сделав дверной ручкой маленькое предуведомление. Крофтс не выскочил из окна и не вылетел в трубу, но спокойно сидел посредине комнаты на пустом ящике, а против него на груде ковров сидела Белл. На ней все еще был надет старый клетчатый передник. В каком состоянии были ее руки, я не могу сказать, но полагаю, что доктор ничего особенного на них не нашел.

– Здравствуйте, доктор, – сказала мистрис Дейл, стараясь говорить обычным своим голосом и делать вид, как будто в визите его ничего важного не замечает. – Я только что пришла из Большого дома.

– Мама, – сказала Белл, соскакивая с груды ковров, – вы больше не должны называть его доктором.

– Не должна? Разве кто-нибудь его разжаловал?

– О, мама, вы понимаете, – сказала Белл.

– Я понимаю, – сказала Лили, подходя к доктору и подставляя ему свою щечку для поцелуя. – Он должен быть моим братом, и с этой минуты я заявляю свои права на него. Надеюсь, что он будет делать для нас все и ни одной минуты времени не станет называть своей собственной.

– Мистрис Дейл, – сказал доктор, – Белл согласилась, чтобы это так и было, если согласитесь и вы.

– Тут не может быть большого сомнения, – отвечала мистрис Дейл.

– Мы не будем богаты… – начал доктор.

– Я презираю богатство, – сказала Белл, – я терпеть не могу даже говорить об этом, и мне кажется, это не в характере женщины.

– Белл была всегда фанатиком нищеты, – сказала мистрис Дейл.

– Нет, у меня нет этого фанатизма. Я очень люблю трудовые деньги. Я сама бы хотела зарабатывать их, но не знаю, каким образом.

– Ухаживай за больными, как это делают в Америке, – сказала Лили.

И затем они все отправились в другую комнату, расположились около камина, и вскоре между ними завязался такой душевный разговор, как будто они давным-давно составляли одно семейство. Событие, несмотря на его многозначительность, ведь молоденькая леди замечательной красоты и, как известно, хорошего происхождения получила предложение вступить в брак и изъявила на это согласие, – событие это было принято весьма спокойно и даже весьма обыкновенно. Как заметно отличалось оно от того события, когда Кросби сделал свое предложение! Лили с самого начала поставлена была на пьедестал – пьедестал, который мог быть опасным, но который, во всяком случае, был очень высок. Какой прекрасной речью встречен был Кросби! Как сильно чувствовали все принимавшие участие в этом событии, что заря счастья для Малого дома занялась, – чувствовали, правда, с некоторым страхом, но в то же время и с внутренним торжеством! Событие было так велико, что заставляло Лили теряться в восторге и удивлении! Теперь же, в нынешнем событии, не было ничего великого, нечему было удивляться. Никто, кроме разве Крофтса, не испытывал особенного торжества, но все были очень счастливы и уверены в безопасности своего счастья. Еще не так давно одна из них была так грубо низвергнута с пьедестала изменой своего поклонника, но теперь никто не боялся за измену со стороны этого нового поклонника. Белл до такой степени была уверена в своей судьбе, как будто бы она уже находилась в своем скромном собственном доме в Гествике. Мистрис Дейл смотрела на доктора, как на родного сына, словом, все четверо сгруппировались вокруг камина, как будто они составляли одно семейство.