Малый дом в Оллингтоне. Том 2

– Ваша память, миледи, вероятно, изменила вам в этом случае, – сказал он, улыбаясь.

– Моя память еще очень хороша, – отвечала графиня, – очень хороша. Если Твич получила браслет и мне об этом не сказала, то здесь уж не моя вина.

Твич была горничной графини. И, видя положение дела, Кросби более не упоминал о браслете.

Минуты через две он протянул руку, желая взять руку Александрины. До свадьбы оставалась неделя или две, а потому подобное выражение любви было дозволительно даже в присутствии невестиной матери. Ему, однако же, удалось поймать только пальчики невесты, но и в них он не встретил нежного ответа. «Перестаньте», – сказала леди Александрина, отдергивая руку. Тон, которым она выговорила это слово, неприятно отозвался в ушах Кросби. Он тотчас же вспомнил сцену, случившуюся однажды вечером у мостика в Оллингтоне, вспомнил он и голос Лили, и слова Лили, и ее нежность, которыми она отвечала на его ласки.

– Ведь они знают, моя милая, – сказала графиня, – как я устала. Когда же подадут чай!?

Кросби счел нужным позвонить и, возвратясь на место, отодвинул свой стул подальше от своей возлюбленной.

Вскоре принесли и чай. Его подала помощница экономки, которая, по-видимому, не очень позаботилась придать своей наружности более приличный вид, так что Кросби подумал, что он тут совершенно лишний. Но это была ошибка с его стороны. Так как он уже становился членом семейства Де Курси, то о подобных пустяках более не заботились. Два или три месяца тому назад, графиня упала бы в обморок при одной мысли о появлении такой прислуги с таким подносом перед мистером Кросби. Теперь же она не обратила на это ни малейшего внимания. Принятый в семейство Де Курси, Кросби уже имел право на некоторые льготы и на том же основании подвергался некоторым неудобствам и стеснениям. Маленькое хозяйство мистрис Дейл никогда не претендовало на великолепие, но зато никогда не было там и грязи. И об этом вспоминал Кросби, держа в руках чашку чая.

Скоро, однако ж, он отправился восвояси. Когда он встал перед уходом, Александрина тоже встала и вместо поцелуя дозволила ему коснуться носом ее щеки.

– Спокойной ночи, Адольф, – сказала графиня, протягивая ему руку. – Ах, подождите минуточку, я хотела вас о чем-то попросить. Впрочем, все равно, ведь завтра вы зайдете, отправляясь на службу.

Глава XLI. Домашние хлопоты

В то самое время, когда Кросби бесполезно осведомлялся у Ламберта о браслете леди Де Курси, Джон Имс входил в уличную дверь квартиры мистрис Ропер, в Буртон-Кресценте.

– О, Джон, где мистер Кредль? – Это были первые слова, которыми встретила его божественная Эмилия. Надо заметить, что в обыденной жизни Эмилия мало заботилась о том, где находился мистер Кредль.

– Где Кредль? – спросил Имс, повторив вопрос. – Право, не знаю. Мы вместе пришли на службу, но с тех пор я не видел его. Вы знаете, мы сидим в разных комнатах.

– Джон! – И Эмилия остановилась.

– Разве что-нибудь случилось? – спросил Джон.

– Джон, эта женщина ушла и бросила мужа. И вернее всего – то есть так же верно, как то, что вас зовут Джон Имс, – этот сумасброд ушел вместе с ней.

– Как? Кредль? Я этому не верю.

– Она вышла из этого дома в два часа пополудни и после того не возвращалась.

Прошло всего четыре часа, а такое отсутствие среди бела дня служило еще весьма слабым доказательством, чтобы обвинять замужнюю женщину в побеге с любовником.

Эмилия чувствовала это и потому продолжала объяснять:

– Сам он там, наверху в гостиной, и представляет собой олицетворенное отчаяние.

– Кто? Кредль?

– Нет, Люпекс, он немного выпил, кажется, но сильно горюет. Он условился увидеться здесь с женой в четыре часа, и когда пришел, то ее уже не было. Он бросился наверх в свою комнату и теперь говорит, что она разломала шкатулку и унесла все его деньги.

– Которых у него никогда не бывало.

– Напротив, третьего дня он заплатил небольшую сумму моей маме.

– Это служит лучшим доказательством, что сегодня он не мог иметь денег.

– Во всяком случае, она унесла с собой такие вещи, которых не взяла бы, отправляясь за покупками или зачем-нибудь в этом роде, я сама ходила наверх и сама все видела. У нее было три кольца, недорогих, правда, но, вероятно, она надела их все сразу или просто положила в карман.

– Кредль никогда не согласится бежать с ней подобным образом, хотя, может, он и сумасброд…

– Настоящий сумасброд, вы это знаете. Я никогда еще не видала такого дурака в отношении к женщинам.

– Все же он никогда не позволит себе сделаться участником кражи каких-нибудь безделушек или денег ее мужа. Я точно уверен, что он неспособен на подобные вещи.

При этом Имс стал припоминать все обстоятельства дня и вспомнил, что действительно не видел Кодля с самого утра. Этот его приятель имел привычку заходить в комнату Имса около средины дня и уничтожать там порцию хлеба, сыра и пива, вместо бисквитов, обмакнутых в чернила, как утверждал однажды Джонни. Но собственно в этот день Кредль не приходил.

– Ни за что не поверю, что он такой дурак, – сказал Джонни.