Малый дом в Оллингтоне. Том 2

– Нет, мама, нет. К чему это поведет? Ровно ни к чему. Я люблю его как друга. Но все же это ничего не значит. Пусть он войдет сюда, мы будем ласковы с ним, но вы, пожалуйста, не уходите, не оставляйте нас. Я знала, что он придет, и буду очень рада его видеть.

Мистрис Дейл вышла в другую комнату, чтобы впустить гостя в стеклянную дверь.

– У нас страшный хаос, Джон, не правда ли?

– Так вы действительно хотите переехать в Гествик?

– Кажется, да. Впрочем, сказать ли вам по секрету… только смотрите, это секрет, вы никому не говорите в гествикском доме, даже Белл этого не знает, мы наполовину уже решили распаковать все вещи и никуда не переезжать.

Имс до такой степени был углублен в свое собственное положение и так занят трудной задачей, которую следовало разрешить, что не мог принять известия мистрис Дейл с тем вниманием, которого оно заслуживало.

– Распаковать все снова! – сказал он. – Это будет очень хлопотливо. Лили дома, мистрис Дейл?

– Дома, она в соседней комнате. Пойдемте туда вместе.

Джонни последовал за мистрис Дейл и вскоре оказался в присутствии обожаемого предмета.

– Здравствуйте, Джон, как вы поживаете?

– Как вы поживаете, Лили?

Нам, впрочем, известно, как начинаются подобные встречи. Каждый желает казаться другому внимательным и нежным, каждый по-своему, но ни тот ни другой не знают, как выразить нежность в этом первом приветствии.

– Вы гостите в гествикском доме? – спросила Лили.

– Да, я пробуду там несколько дней. Вчера приехали туда ваш дядя и Белл.

– А слышали ли вы новость о Белл? – спросила мистрис Дейл.

– О, как же! Мне сообщила ее Мэри. Я рад от души. Я всегда любил доктора Крофтса. Я не поздравил ее, полагая, что это еще секрет. Впрочем, вчера был там Крофтс, и если это секрет, то он не очень заботился о его сохранении.

– Нет, тут нет секрета, – сказала мистрис Дейл, – подобные вещи я не люблю держать в секрете.

Говоря это, она вспомнила о помолвке Кросби, о которой рассказывалось всем вместе и каждому порознь, вспомнила и о последствиях, сопровождавших помолвку.

– Скоро будет свадьба? – спросил Джонни.

– Мы думаем, что да. Впрочем, ничего еще не решено.

– Это было так смешно, – сказала Лили. – Джеймс, два года собиравшийся сделать предложение, хотел на другой же день кончить все дело!

– Нет, Лили, зачем говорить неправду!

– Ну что же, мама! Это так или почти так и было. Он думал, что все это можно сделать в одну неделю. Ах, Джон, мы очень счастливы. Я не знаю лучше человека, которого бы желала иметь своим братом. Я очень рада, что вы его любите, очень рада. Надеюсь, что вы всегда будете друзьями.

В этих словах выражалась некоторая нежность, как признавался Джон самому себе.

– Я уверен, что будем, если это ему понравится… то есть если мне случится видеться с ним. Для него я готов делать все, что могу, если он переедет в Лондон. Не правда ли, мистрис Дейл, прекрасная была бы вещь, если бы он устроился в Лондоне?

– Нет, Джон, это была бы вещь весьма дурная. Да едва ли он и сам захочет увезти от меня мою дочь.

Мистрис Дейл говорила о своей старшей дочери, но уже один намек на этот переезд в Лондон вызвал на лице Джонни Имса яркий румянец, заставил вспыхнуть до корней волос и на минуту отнял у него способность говорить.

– А вы думаете, что в Лондоне он будет иметь лучшую карьеру? – спросила Лили под влиянием большого присутствия духа.

Она показала этим недостаток благоразумия при выражении желания, чтобы мать не оставляла их одних, мистрис Дейл сама поняла это в скором времени. Дело должно было решиться само собой, и решению этому не могли помешать никакие предупредительные меры, вроде вынужденного присутствия мистрис Дейл. Мистрис Дейл понимала это и, кроме того, чувствовала, что Джонни имеет право на предоставление ему случая для защиты его собственного дела. Могло быть, что подобный случай ничего бы не дал ему, тем не менее, он имел на него право, выразив свое желание. Как бы то ни было, мистрис Дейл не смела встать и выйти из комнаты. Лили просила ее не делать этого, а в нынешний период их жизни все просьбы, все требования Лили были священны. Некоторое время они продолжали говорить о Крофтсе и потом, когда эта тема иссякла, обратились к своему вероятному, или, как теперь оказывалось, невероятному, переезду в Гествик.

– Не слишком ли будет опрометчиво, мама, сказать, что мы не поедем? – заметила Лили. – Не далее как вчера вы только намекнули на это. Дело в том, Джон, что вчера к нам зашел Хопкинс и разговорился, был удивительно красноречив. Из нас никто не осмелился возражать Хопкинсу. Он заставил нас расплакаться, до такой степени он был патетичен.

– Он и со мной разговаривал, – сказал Джон, – когда я проходил через сад сквайра.

– О чем же он говорил с вами? – спросила мистрис Дейл.

– И сам не знаю, так, о чем-то весьма обыкновенном.

Джон, однако же, помнил очень хорошо все, что говорил ему садовник. Знала ли Лили о встрече его с Кросби? И если знала, то в каком свете смотрела на нее?