Читаем Малый дом в Оллингтоне. Том 2 полностью

– Он бы с радостью это сделал, если бы представилась возможность, – сказал майор. – Я думаю, ему точно так же не хотелось бы ходить с подбитым глазом, как и мне, как и всякому другому.

– Не знаю, мне никто не ставил синяк под глаз, – сказал мистер Оптимист.

– Скажите лучше, пока никто не ставил, – заметил майор.

– И надеюсь, никогда не поставят, – сказал мистер Буттервел.

В это время наступил час общего собрания, и в зал совета вошел мистер Кросби.

– Мы очень сожалели, услышав о вашем несчастье, – сказал Оптимист весьма серьезно.

– Я думаю, вдвое меньше, чем сожалел я сам, – сказал Кросби со смехом. – Чрезвычайная гадость иметь подбитый глаз, другой может принять меня за кулачного бойца.

– Притом еще за кулачного бойца, который не выиграл боя, – заметил Фиаско.

– Не думаю, что тут есть большая разница, – возразил Кросби. – Вообще подобная вещь неприятна, и, пожалуйста, не будем говорить об этом.

Мистер Оптимист был однако же того мнения, что он должен, в силу своих обязанностей, поговорить об этом. Как бы то ни было, он был председательствующий в Совете представителей, а мистер Кросби всего лишь секретарь комитета. Учитывая разницу их положения, разве ему не следовало сделать замечание за такую неблагопристойность? Неужели Рэфль Бофль не сказал бы ни слова, если бы мистер Буттервел, будучи секретарем, явился на службу с подбитым глазом? Он желал выказать права председателя во всей их полноте, но, несмотря на то, он чувствовал большое замешательство и не имел никакой возможности приискать приличные выражения.

– Гм, да, хорошо, приступим же к делу, – сказал он, удерживая, однако же, за собой право возвратиться к подбитому глазу секретаря немедленно после окончания обыкновенных занятий совета.

Но когда обычные занятия кончились, секретарь удалился из зала собрания, не дав председателю ни минуты времени собраться с мыслями и начать разговор о подбитом глазе.

Возвратясь в свой кабинет, Кросби застал там Мортимера Гейзби.

– Любезный мой друг, – сказал Гейзби, – да ведь это прескверная вещь.

– Чрезвычайно скверная, – отвечал Кросби. – Такая скверная, что я ни с кем не хочу говорить о ней.

– Леди Эмилия страшно беспокоится.

Гейзби жену свою всегда называл леди Эмилией, даже в то время, когда говорил о ней с ее братьями и сестрами. Ни под каким видом он не позволял себе называть дочь графа просто по имени, хоть это была его законная жена.

– Она думает, что вы больны.

– Нет, не болен, но, как видите, обезображен.

– Но зато вы его порядочно побили?

– И не думал, – с досадой сказал Кросби. – Я пальцем его не тронул. Пожалуйста, не верьте всему, что читаете в газетах.

– Разумеется. Да, например, можно ли поверить, что говорится в них насчет его видов на леди Александрину? Это чистейшая ложь.

– Не верьте ничему, кроме разве того, что мне подбили глаз.

– Ну, это очевидно. Леди Эмилия полагает, что вам будет гораздо спокойнее, если вы сегодня приедете к нам. Конечно, вам не следовало бы выезжать, но леди Эмилия так снисходительна, что с ней вам нечего стесняться.

– Благодарю покорно, я приеду в воскресенье.

– Но вы знаете, что леди Александрина с беспокойством будет ждать письма от своей сестры, притом же леди Эмилия убедительно просит вас приехать.

– Благодарю-благодарю, приеду, только не сегодня.

– Почему же?

– Просто потому, что дома мне будет лучше!

– Уж может ли быть лучше дома? У нас найдется все, что нужно. А вы знаете, леди Эмилия не взыскательна.

Сырое мясо, компрессы из холодной воды и какая-нибудь примочка – вот все, что невзыскательная леди Эмилия могла ему предоставить.

– Нет, сегодня я не хочу ее беспокоить, – сказал Кросби.

– Клянусь честью, вы дурно поступаете. До замка Курси и, следовательно, до слуха графини дойдут всякого рода истории, и вы не знаете, какой вред может произойти от этого. Леди Эмилия полагает, что лучше всего написать туда и объяснить, но она не может этого сделать, пока не услышит что-нибудь от вас.

– Послушайте, Гейзби, мне решительно все равно, какие бы истории ни дошли до замка Курси.

– Но если что-нибудь услышит граф и оскорбится?

– И пусть как знает, так и отделывается от этого оскорбления.

– Любезный друг, ведь говорить подобные вещи – чистейшее сумасбродство.

– Да что же, по вашему мнению, может сделать мне граф? Неужели вы думаете, что я вечно должен бояться графа Де Курси потому только, что женюсь на его дочери? Сегодня я сам напишу леди Александрине, вы можете сказать это ее сестре. Если глаз мой пройдет, то в воскресенье я буду к обеду.

– Значит, вы не будете и в церкви?

– Неужели вы еще хотите, чтобы я с таким лицом явился в церковь?

Мистер Мортимер утих и, возвратясь домой, объявил жене, что Кросби совсем выходит из повиновения.

– Дело в том, душа моя, он стыдится самого себя и потому берет на себя подобную смелость.

– Глупо было с его стороны встречаться с этим молодым человеком, весьма глупо, в воскресенье я ему выскажу это. Если он намерен важничать передо мной, то я ему дам понять, что он очень ошибается. Он должен помнить, что его поведение должно иметь весьма важное значение для всей нашей фамилии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное