Маленький Бобеш

Однажды ночью с Бобешем было очень плохо. Мать говорила, что он распалился, как плита. Кричал во сне, метался… Она обкладывала его мокрыми компрессами. Бобеш плакал, но потом, казалось, заснул — во всяком случае, затих. Мать тогда пошла успокоить маленького Франтишека, проснувшегося от плача Бобеша и теперь кричавшего, будто его резали.

— Ну, ну, ну, что такое? Кто трогает нашего мальчика? Кто трогает нашу детку? Вот тебе, вот тебе, вот тебе! Уйдите все от нас, плохие люди! Вот вам! Ну, ну, ну! — Так мать разговаривала с маленьким Франтишеком.

Она качала его на руках, мурлыкала ему какую-то песенку, похлопывала по одеялу, в которое он был завернут, но тот все не унимался, и мать начала уже беспокоиться:

— Боже, что за мученье с тобой, маленький! Что с тобой случилось? Наверное, и у тебя что-нибудь болит — не станешь же ты зря плакать.

Франтишек так кричал, что разбудил и отца. И отец спрашивал мать:

— Что ты делаешь там с ребенком? Он кричит как зарезанный. Случилось что-нибудь? Так вообще не уснешь.

— Не знаю, что с ним. Мучает меня один больше другого.

Наконец Франтишек затих у матери на груди и тихонько закрыл глазки, потом открыл их снова, но только наполовину. Потом перестал сосать. Глазки закрыл совсем и только ротиком еще почмокивал, уже совсем во сне.

— Слава богу, один мучитель уснул, — сказала мать.

Глаза у нее слипались, а веки были словно из свинца, сами собой закрывались. Мать немножко прилегла к Франтишеку и задремала.

Вскоре в дремоте она услышала какой-то шорох; открыла глаза и в мигающем свете маленькой лампочки увидела, как по комнате двигается что-то белое. Она сначала села на постель, потом вскочила и подбежала к печке. Там был Бобеш, который размотал с себя полотенце и в лихорадочном полусне, вероятно преследуемый каким-нибудь страшным сном, ходил по комнате.

Когда мать его поймала, он задрожал всем телом и заплакал.

— Молчи, молчи, Бобеш, разбудишь Франтишека!

— Пусти меня, пусти меня! Мама, мама, где ты? Мама, мама, мама, он меня держит!. Ой, мама, он меня держит!

— Бобеш, Бобеш, мама рядом с тобой! Ведь это я тебя держу. Разве ты не узнаешь маму?

— Мамочка, пить, пить! Я хочу пить.

— Сейчас я тебе принесу, сейчас. Только иди ложись в постель. Мамочка сделает тебе компресс — ты опять горячий, как огонь.

— Нет, не хочу компресса, мама. Я хочу пить.

— Ты должен немножко потерпеть, а то не выздоровеешь. Только не кричи, разбудишь Франтишека, отца, дедушку и бабушку. Они будут сердиться на тебя. Иди сюда, мама даст тебе пить.

Мать положила в стакан два куска сахара, выжала соку из лимона и налила холодной воды. Бобеш жадно пил, но лицо у него при этом болезненно кривилось, потому что глотать было очень больно. Потом мать снова обернула его холодным мокрым полотенцем. Бобеш уже не кричал, лежал почти без движения и только смотрел на мать широко раскрытыми глазами, которые, казалось, даже потемнели. Мать гладила его по головке, но Бобеш даже не улыбался. Скоро глаза он закрыл. Рот у него оставался полуоткрытым, и мать заметила, как потрескались от жара его губы. Горячее, прерывистое дыхание высоко поднимало его грудь, и в горлышке хрипело.

Все в доме спали, только мать сидела на краю постели Бобеша. И, хотя ей тоже очень хотелось уснуть — третью ночь она уже маялась без сна, — она превозмогала себя. Иногда Бобеш чего-то пугался во сне, выкрикивал какие-то слова, разбрасывал руки. Иногда вдруг стремительно садился на постели и потом снова без движения лежал на спине.

Однажды он открыл свои большие карие глаза и пристально посмотрел на мать. Протянул горячую руку и положил ее на руки матери. Мать гладила его по руке и смотрела при этом ему в глаза…

Вдруг она заметила, что у Бобеша двигаются губы, будто бы он что-то говорит. Но она ничего не слышала. Она наклонилась к его губам, и Бобеш прошептал так тихо, словно прожужжала маленькая муха:

— Мама, а я не умру?

— Не бойся, детка, не бойся ничего. Что же мама стала бы делать без тебя?

— Мама, — позвал еще раз Бобеш, — отец сердится, что ты купила мне новый костюм, ведь у нас мало денег.

— Да не сердится, Бобеш, что ты! Он рад, что у тебя новый костюм.

Мать отвернулась от Бобеша и вытерла глаза. И Бобеш не знал, о чем она думает. А мать думала: «Какой умный ребенок! Кто бы подумал, что он все замечает, ничего не скроешь от него. Только бы он поправился…»

Когда мать снова взглянула на Бобеша, глаза у него были закрыты, и он тяжело дышал.

«Что же с ним делать? — подумала мать. — Наверное, нужно опять сбегать за врачом. Я так боюсь… Умные дети чаще всего и умирают. Говорят ведь, что от большого ума они не растут».

В это время снова заплакал маленький Франтишек, и мать подбежала к нему. Пробило три часа. Кругом была тишина. Отец, дедушка и бабушка тихо и ровно дышали, только мать не спала. У нее было очень тяжело на сердце. Бобеш еще несколько раз просыпался и звал мать. Под утро она подошла к нему и поразилась, как хрипит у него в горле. Мать взяла Бобеша за руку, но рука была бессильна, даже немножко холодна. Мать так испугалась, что сердце у нее сжалось.